На неведомых тропинках. По исчезающим следам. Аня Сокол

искать? – поинтересовалась змея.

      – Незачем.

      На улице солнце уже успело скрыться за деревьями, и их длинные тени причудливыми полосами легли на землю. Земля детей жила своей жизнью, где-то кричали дети, где-то истошно выл зверь, которого наверняка дергали за хвост. Я завертела головой, пытаясь сориентироваться.

      – Ты знаешь, кто украл книги. – Вопросительных интонаций в голосе Пашки не было.

      – Не уверена.

      – Не ври. Я слышу это знание в твоих словах, вижу в глазах, чувствую в запахе.

      – Как позвать Милу? – вместо ответа спросила я.

      – Поймать ученика помельче и ущипнуть. Или наоборот, постарше. Я бы с удовольствием послушала, как верещит тот рогатенький. Давай…

      – Не надо, – сказала появившаяся за ее спиной хранительница. – Ограничьтесь простым призывом, на ваш я сегодня откликнусь с удовольствием.

      – Охраняющий слышит всех взывающих на своей земле? – Я посмотрела Миле в глаза. – Слышит, но откликается лишь избранным, так?

      – Ты позвала меня, чтобы это проверить? – Девушка осталась спокойной. – Я не могу быть везде, иначе буду метаться между порезанным пальцем и неудачно сделанным домашним заданием. Мы играем теми картами, что нам сданы, и не хранители тасуют колоду.

      – Давайте вы поплачетесь о нелегкой женской доле попозже, – влезла Пашка. – Как твои поиски среди малышни?

      – Никак. Все здоровы и довольны жизнью. Один на грани, сам признался, что стал присматриваться к ложкам в столовой, надо предупредить наставников. Но и только.

      – Ольга знает, кто вор.

      – Неужели? – Мила подняла брови.

      – Только предполагаю. Где логово Лидии? У вас есть убежище для стяжателей? Для тех, в ком проснулись инстинкты? Не в комнаты же они всякий хлам тащат.

      – Есть. – Хранительница минуту раздумывала, а потом, развернувшись, пошла по дорожке к юго-западной окраине острова. – Старые ходы норников. Раньше здесь целая колония обитала, пока на зелья не извели, а норы остались. Картэн, как старейший ворий, одобрил их использование. Когда у стяжателей начинается созревание, их на первую декаду помещают… – Она дернула головой. – Впрочем, вам это неинтересно. Это Лидия? Уверена? Она из предвыпускного года и прекрасно контролирует инстинкты. К тому же, стяжатели не воруют друг у друга, они лучше других знают, чем обернется такой поступок.

      – Уверена. Почти.

      Пашка фыркнула, а я пояснила:

      – С нечистью никогда ни в чем нельзя быть уверенной до конца. Но это она. Поверь.

      – Верю. – Хранительница ускорила шаги.

      – А я – нет. – Пашка скользнула вперед, на ходу меняя человеческий облик на звериный. – Ты в это веришь. Она верит тебе. Сплошной клуб по интересам. Мне требуется что-то посущественней.

      – У Лидии созревание.

      – Нет, она уже выросла… – Мила замолчала, сделав круглые глаза. – Ах, это созревание.

      – Очередной этап взросления, через который проходят все. И я, и ты, и даже ты. – Я указала на растерявшуюся явидь. – Она влюблена. В первый, самый прекрасный и