Злата и хозяин змеиной горы. Витамина Мятная

в траве. Разгребла листву и увидела мелкую живность, тоже вырезанную из зеленого камня.

      В голову пришла мысль, что это какое-то древнее капище, которого нет ни на одной карте. Если бы об этом месте знали, то водили бы сюда экскурсии или вывезли животных как предметы искусства и поместили в музеи. То есть я забралась в такую несусветную глушь, где меня никто не найдет, даже маньяк.

      Позади хрустнула ветка, я выронила из руки каменную синичку. Тяжесть упала прямо на ногу, но я этого словно не почувствовала. Я увидела пылающий яростью взгляд. И поняла: одним мытьем крынок я не отделаюсь.

      Ошиблась, маньяк таки меня нашел. Судя по растрепанному внешнему виду, долго искал и бегал по лесу.

      Я готова была броситься ему на шею и зарыдать, все-таки единственный живой человек на много миль, если бы он не был настолько зол. Его глаза светились, как два прожектора. А кусты по обе стороны от меня стали дымиться и потрескивать. Сногсшибательный эффект, я уже тоже хочу такие линзы! Маньяков отпугивать.

      Но у меня были только ноги и скорость. Пусть побегает снова, просто так я ему в бесплатные прислуги не дамся.

      Я понеслась быстрее ветра, меня подгонял разочарованный вой за спиной.

      – ОПЯТЬ?

      Здесь подлесок был гуще, я цеплялась за ветки, они, как звериные лапы, выдирали куски из моей одежды и кос. Каменных фигур становилось все меньше, потянуло запахом дыма.

      Вдруг за деревьями я увидела просвет и услышала хриплый петушиный крик.

      О, слава богу! Люди, деревня!

      Накося выкуси, маньячище лесное!

      Я выскочила из леса, в прыжке сиганула через покосившийся забор и кинулась к ближайшей избе, забарабанила в дверь. Боже, пусть там окажется старый дед с двустволкой наперевес!

      Я оглянулась, маньяк в деревню не входил, только глаза светились в подлеске.

      Мой взгляд упал на фигуру возле крыльца. Статуя лисицы. Она плакала, закрыв лапой глаза, крупные каменные слезы текли по морде.

      В эту секунду дверь открылась.

      На пороге стояла… стояла…

      Я невольно посмотрела на статую у входа, потом на фигуру, которая открыла мне дверь.

      «И тут тоже ряженые, – только и подумала я, – лапти, сарафан, рубаха. Сколько можно?»

      Небо поплыло, меняясь местами с землей. Лисичка в косынке, точная копия статуи, всплеснула лапками и нервно дернула хвостом, на ее мохнатой морде читалось великое изумление. Из-за ее плеча выглядывал навскидку ее брат, если только не партнер по «фыр-фыр». Здесь присутствовало то же самое: рубаха-косоворотка, расшитая петухами, лапти и кумачовые шаровары. Но дальше досмотреть я не успела, потому что небо с землей окончательно поменялись местами, и я почувствовала, как сползаю вниз по ступеням крыльца.

      ***

      Очнулась я в избе на лавке. На меня брызгали водой и обмахивали косынкой, стоявший рядом лис хмурил рыжие брови.

      Не почудилось. И вправду звери. На задних лапах ходят…

      – Наконец-то очнулась, думали уж, «малахитница» у нее. Того и