Драконам слова не давали!. Ева Ночь

года, как я вернулся домой. За эти три года мы не сказали друг другу больше нескольких фраз за один день. Вежливые, ничего не значащие реверансы или подкалывания с моей стороны. Знакомые незнакомцы.

      Я бываю в отцовском доме крайне редко и никогда не остаюсь надолго. И ни разу ещё не ночевал здесь, хотя приглашения получал неоднократно. Сашка права: нужно плюнуть на всё, поговорить и наладить хоть какое-то хрупкое равновесие.

      Но она начинает не с того, о чём я думал. Не с прошлого.

      – Скажи, Драконов, я красивая?

      Я опешил. Она сидит на широком подоконнике, всё на той же террасе. На меня не смотрит. Вглядывается в темень, где прячется цветущий сад. Рыжие пышные волосы ручейками стекают на плечи. И вся она такая грациозная. Поза не деланная, но застывшая. Но я к такой Сашке уже привык. Она постоянно как под напряжением в 220 Вольт.

      – Что за дурацкие вопросы, Королькова? – невольно называю её девичьей фамилией. Она таки не утратила свою манеру быть непредсказуемо резкой, как игристое вино. Тёрпкое и пьянящее.

      Сашка поворачивает голову и смотрит мне в глаза. Может быть, впервые прямо и открыто за последние три года. Без отстранённой замкнутости, когда неизвестно, какого зверя она прячет у себя за пазухой.

      – Ты же всё знаешь. Скажи, у него есть любовница?

      Я даже поперхнулся. Закашлялся. «Он», я так понимаю, это мой родитель. Её муж.

      – С чего ты взяла, что я знаю? – приподнимаю брови и закладываю руки в карманы.

      – Нельзя ответить честно на простой вопрос? Обязательно нужно юлить? – неожиданно щетинится она, как ёж, и я наконец-то вижу её настоящую. Оказывается, никуда не делась. Сидит, как искры с неё не летят.

      – Слушай, Королькова, разбирайся-ка ты сама со своими семейными проблемами и тайнами. Не надо втягивать меня в ваши высокие отношения, – бурчу и морщусь: в висках снова закопошились противные буравчики. – И на будущее: я не влезаю в отцовские дела. Не интересуюсь его личной жизнью, не слежу, не вынюхиваю, где он и с кем, чем занимается в свободное время. Я вообще был бы счастлив, если б вы все держались от меня подальше.

      Она судорожно вздыхает. В глазах блестят непролитые слёзы. От неё веет беззащитностью. Какой-то потерянностью. Но хер я её буду жалеть.

      – Что ты нюни распустила, Александра, мать драконов? Расслабилась, да? Жирком заросла? – я намеренно поддеваю её: у Сашки отличная фигура. Она шикарно выглядит в свои почти тридцать. – Ну, сиди, ной дальше. А папулька тем временем в школу смотается. Глядишь, ещё какую-нибудь малолетку присмотрит, увлечётся. А дальше ты знаешь: трах-тибидох, конфетти веером, мозги фонтаном. Не успеешь оглянуться, как у него ещё один сын родится. Не от тебя.

      Она вскакивает молниеносно. Фурия. Сумасшедшая кошка, что кидается с диким намерением расцарапать мне рожу. Я успеваю схватить её за запястья.

      – Пусти! – бьётся она, как отбойный молоток, и ухитряется надавать мне пинков по ногам. – Ненавижу! – шипит, не оставляя попыток вырваться. Но я уже не семнадцатилетний пацан. Встряхиваю