Любимые забавы папы Карло. Дарья Донцова

короткошеим индивидуумам противопоказано злиться. У подобных людей, как правило, высокое давление, а в момент визга оно еще больше поднимается. Крикунью мог хватить инсульт.

      – Поняли? – закончил «розовый костюм».

      – Ага, – вяло сообщила парочка.

      – Ну и молодцы, – неожиданно успокоилась тетка, – пойду остальным задание на сегодня дам.

      С этими словами она, прихватив несколько пряников, ушла.

      – Это кто? – в изумлении поинтересовалась я.

      – Анька, – меланхолично сказала Катя, – начальница наша.

      – Она всегда утром орет, – элегически продолжал Леша, – не парься. У нас у каждого свой прикол. Аньке требуется повизжать, это еще не самая мерзкая примочка.

      Дверь снова приоткрылась, показалась лохматая голова.

      – Хорош трендеть, – пропищала она и исчезла.

      Катя потянулась, зевнула, взяла лежащий около нее блокнот и со вздохом сказала:

      – Значитца, так! Че имеем? Начало, ля-ля, Костя сегодня.

      – Костя! – подпрыгнул Леша. – О, нет!

      – Да, – припечатала Катя, – потому как Олеська в отпуск уперла!

      – Ужас!

      – Переживем, – отмахнулась Катя, – и хуже бывало! Ладно, слышь, Виола, первый гость у нас Антон Хренов, должен через десять минут у мента стоять. Ты его сюда приведешь, чай, кофе, потанцуем, ему морду намажут, звук повесят – и в студию. Пока Хренов квакать будет, ты тут поспишь, затем Хренова вон и нового идиота притащишь. Усекла? Просто до икоты.

      – Кто такой Хренов? – полюбопытствовала я.

      Катя пошуршала листочками.

      – Написано: известный артист, кумир миллионов.

      – Не знаю такого.

      – Я тоже, – хохотнул Леша, – где он хоть играл?

      – В сериале «Крыса», – сообщила Катя.

      – Не смотрел, – зевнул Алексей.

      – И мне не довелось, – вздохнула я.

      – Похоже, его вообще никто не видел, – хихикнула Катя. – Эх, надо веник приготовить.

      – Зачем? – удивилась я.

      – Звездную пыль с пола сметать, – заржала девушка.

      – Почему Хренова в эфир позвали? – не успокаивалась я. – Если его никто не знает!

      Леша объяснил:

      – Мы каждый день выходим, время-то забивать надо, а где столько знаменитостей нарыть? Всего-то одну и приглашаем на программу, остальные… ладно, потом разберешься.

      – И еще, – принялась просвещать меня Катя, – эфир-то начинается с половины седьмого, вживую. Некоторые утренние программы по вечерам пишутся, а мы впрямую работаем, ваще чума! Ну прикинь, придет к нам в такую рань какая-нибудь Глюкоза? Да она только в три утра после концерта домой притопала! Вот и получается, что, кроме Хренова, хрен кого и зазовешь. Во, каламбур получился!

      – Глюкоза придет, – встрял Леша, – она без понтов.

      – Таких мало, – вздохнула Катя.

      В комнату молча вошла девочка с железным чемоданом в руках.

      – Привет, Ника, – обрадовался Леша.

      Ника молча грохнула чемодан на полку возле висящего на стене зеркала и стала вываливать