Крутая бамбина. Маргарита Смирновская

Высоковским. Один его приятель работал на заводе, вот я туда и направился вслед за ним. А потом Павла убили. Как я и предполагал, была несостыковка. Деньги увели. То бишь Павел всех обыграл. Он не был дураком, а неким гением с поломанной судьбой, одаренным исключительной проницательностью и большим умом. Неординарный парень вроде меня, только с туго набитым кошельком. Пока я копал на него информацию, то сам влюбился. В хорошем смысле.

      – Так ты, правда, журналист? – спросила я.

      Мне все еще не верилось в это. Сережа отодвинул тарелку, пошел в прихожую и вернулся оттуда с удостоверением.

      – Держи, неверующий Фома! Завтра номера принесу, где мои колонки из РКН.

      Вот так живешь с человеком почти год и ничего про него не знаешь. Пока я разглядывала фотографию в документе, Сергей вдруг спросил:

      – Слушай, у меня есть к тебе предложение. Давай вместе будем распутывать это дело?

      – Гущин, ты в своем уме?! Я же телохранитель, а не следственный отдел!

      – Ты будешь моим засланным шпионом.

      – Не болтай ерунды! Какой из меня шпион?

      – Хорошо, агент! Некая крутая бамбина с пистолетом…

      – Идиот!

      Гущин подвинулся ко мне, сел, как мне показалось слишком близко, и проникновенно заговорил, хитро смотря мне в глаза:

      – Ты хочешь помочь этому самовлюбленному говнюку, а мне, преданному Сереженьке, который рисковал для тебя всем, даже своими красивыми девочками, не хочешь.

      Он хочет, чтобы я его прибила на месте?!

      – Какими еще девочками?! – прокричала я. – Да когда это?! Что ты врешь?

      Я хотела было встать, но Гущин крепко обнял меня и удержал на стуле:

      – Вот всегда ты сомневаешься в моей чистейшей незапятнанной совести. Не забывай, что я единственный человек, который не бросал тебя и не обманывал.

      – Высоковский тоже меня не обманывал.

      – Только в своей больнице держал, как в тюрьме, поэтому у тебя крыша поехала, и ты бросилась с ним целоваться, правда, потом вспомнила, что не того поцеловала. Ведь ты меня хотела поцеловать, да? Поэтому ему потом вмазала?

      Мне стало жарко, и я вырвалась из объятий Гущина:

      – Да что ты несешь?!

      – А он возомнил себе, что ты легкодоступная… Или он всех охранников целует на прощание? – продолжал Гущин. – Ты узнай, у него в охране только женщины или еще мужчины есть? А то, может быть, слухи верные, и он би?

      – Гущин, ты что, ревнуешь меня?

      Я это спросила, конечно, зная, что он не ревнует, но остановить-то его надо было!

      – Нет, проверяю, насколько ты в реальности, а не в розовых мечтах. Ты же понимаешь, что он на тебе не женится?

      Да, это я отлично понимала. От этой мысли у меня больно сдавило в груди. Я подошла к темному окну и хотя смотрела во все глаза, все равно ничего не видела. Гущин подошел ко мне сзади и обнял:

      – Не переживай, деревня, я на тебе когда-нибудь женюсь.

      – Спасибо, ты меня очень успокоил. А то ведь на планете других мужчин нет, остался лишь бисексуал Высоковский