Планета Вода (сборник). Борис Акунин

пробормотал он.

      Эраст Петрович с любопытством разглядывал устройство. Он читал, что существуют опытные образцы аппаратов, способных улавливать микронарушения пульса, давления и потовыделения, происходящие при напряжении, которого требует от человека ложь, но никогда еще не видел «машину правды» наяву.

      – Вы не могли бы придумать какое-нибудь более правдоподобное имя? – с раздражением спросил доктор.

      – Джон.

      Лампочка зажглась.

      – Вот видите! – с торжеством воскликнул доктор, обращаясь не к Фандорину, а к остальным членам комиссии.

      Председатель рассматривал Эраста Петровича с вновь пробудившимся интересом.

      – Это не тело инженера, – сказал он одобрительно. – Какие мышцы!

      – Вы инженер? – спросил доктор.

      – Да.

      Лампочка бездействовала. Что ж, Фандорин действительно имел диплом Массачусетского технологического института.

      – У вас шрамы, – продолжил Генерал, прижимая к глазнице монокль. – А говорите, что не воевали. Ну-ка, Ласт, потрясите его получше.

      – Ваше имя Питер Булль?

      – Да.

      Лампочка вспыхнула, и Фандорин понял, что недооценивать чудо техники не следует. Нужно срочно задействовать «мертвое дерево», защитный блок «крадущихся»: превратить сердце в сухой ствол, нервы в безжизненные сучья. Умение застыть без движения, почти без дыхания – один из основных навыков всякого ниндзя.

      Время замедлилось, руки и ноги отяжелели, по телу разлилось сонное оцепенение.

      – Вы лжете! – вскричал доктор Ласт (вот как звали Мефистофеля на самом деле). – Как ваше настоящее имя?

      Фандорин смущенно признался:

      – Фима Соловейчик. Я русский еврей. Когда приехал в Америку, поменял имя…

      Лампочка проглотила вранье, обманутая «мертвым деревом».

      – Еврей со шрамами? – пророкотал Генерал. – Очень интересно! Эта нация не склонна к воинственным занятием, но уж если попадается боевитый еврей, он заткнет за пояс трех тевтонов. Так вы были на войне, мистер Булль?

      – Нет. У меня хорошая м-мускулатура, потому что я давно занимаюсь водолазным делом. Шрамы тоже от подводных п-приключений. Вот этот, похожий на след от пули, на самом деле память о встрече с электрическим скатом. Заикание тоже. А эту з-зазубрину мне оставила акула…

      Лампочка вела себя умницей, не выдавала.

      – Думаю, это ваш человек, Нэп, – сказал доктор Ласт, выключая машину. – Инженер, к тому же опытный водолаз.

      – Да, к сожалению, не мой, – вздохнул Генерал. – У меня вопросов больше нет.

      – Обернитесь ко мне, мистер Булль, – попросил третий экзаменатор, и Фандорин снова повернулся на табуретке. – Скажите, чем лучше пользоваться для ориентации, когда лодка идет на глубине?

      – Я предпочитаю компасы «Сперри».

      Застегивая пуговицы на рубашке, Эраст Петрович стал объяснять, чем лучше гигроскопический компас именно этой модели. Принц-Шарман, он же Нэп, доброжелательно кивал.

      – А как вы определяете, что ниже погружаться уже опасно?

      – Очень