Коммуналка на Петроградке. Роман Осминкин

простудилась, Вадим заботливо побежал за ней, выясняя, чем ей помочь. Вера внезапно спросила меня: «А как вы относитесь к драникам?» Я растерялась, сказала, что не знаю, их надо жарить, все такое. Вера улыбнулась: «Ну вот нам с Вадимом делать нечего, и мы как раз жарим драники, давайте я вас угощу». Я машинально даю ей свою тарелку с гречкой, она кладет четыре мощных драника и, довольная, возвращает мне тарелку. Я ошалело кланяюсь, говорю «спасибо, спасибо большое» и на автопилоте ухожу. Сижу вот ем. Жирненькие, конечно, но приятно, блин.

      12 марта. Вепрева пишет:

      Семья притащила какую-то огромную тумбу и отжала себе еще больше места на кухне, сдвинув две плиты вплотную друг к другу. Теперь уже не залезть между плитами, чтобы тебя никто не трогал, придется толкаться. Удивительно, как мне не хватило смелости тоже что-нибудь отжать или возмутиться, нам ведь тоже не хватает места. Но мне даже в голову такое не приходит.

      13 марта. Осминкин пишет:

      С утра на кухне блинная фабрика. Масленица у городского люда не менее популярна, чем у деревенского.

      Вера курит и улыбается золотыми коронками. Ольга печет блины. Сын Ольги полощет в раковине пальцы минут десять как.

      Ольга: «Ох, Славик, и в кого ты у меня такой ленивый». (С явным намеком на своего мужа Артемия, который целыми днями между дежурствами играет в онлайн-игру «Танки».)

      Вера (понимая Ольгин посыл): «Наверное, в прапрапрабабку, ха-ха».

      Ольга: «Ой нет, моя прабабка была ого‐го какая, двенадцать детей, спины не разгибала, а когда умерла, то так сгорбленной во гроб и поклали. Зато вот мамаша моя – это огонь была, сколько мы с ней за волосы друг друга потаскали, скоро день рождения ейное».

      Вера: «Она овен, значит, а овны они такие упертые, что ни в жизнь. Вот моя мать товароведом работала. Постоянно полный дом гостей. Убираться каждый день заставляла. Чуть присядешь – тут же команда – поднимай паласы. Так ведь, мам, говорю, вчера же только вытрясали. Поднимай паласы, говорит, и все тут. Однажды я не выдержала и на хер ее послала. Так она сначала в ступор впала от такой наглости, а потом побагровела и говорит: „А ну вставай на колени, проси у матери прощения!“ Я как дернула во всю прыть из дома, двое суток пряталась от нее, но прощения не попросила».

      Ольга: «А вот у Оксанки мамаша тоже была помешана на чистоте, каждый раз как приезжает, Оксана в панике все надраивает. Говорит, что та в каждый ящик заглянет, как накрахмалено, как поглажено, все обнюхает».

      Вера: «А вот отец мой был полная противоположность мамке – гордый очень – парторг на заводе ордена им. Ленина и еще черт знает кого, пока работал все уважали, а как уволился, так в нищете и помер, ничего с работы не брал – такой был честный».

      Ольга: «Да все они на голову были ебанутые в этом эСэСэСэРе, вот моя мать однажды после очередной взбучки говорит мне, что я тебя, Олька, назло своему козлу родила, чтобы доказать ему, что и без него могу дите воспитать, и он мне на хер не нужен, а так бы аборт сделала, и не было ни тебя, ни