Воскрешение. Денис Михайлович Соболев

совсем нет. Древние евреи верили, что сферы – это Бог. Нет, скорее наоборот. Что иногда Бог обращается к человеку напрямую, а иногда людям открываются только сферы, и эти сферы тоже бесконечны, как Бог, но они не часть Бога. В каждой из них Бог присутствует весь, а вот нам видна только одна его сторона. Евреям вообще было очень важно, что Бог всегда один.

      – И их видно? – вмешался Митя. – Как созвездия ночью? У них тоже есть имена?

      – Почти, – как-то неохотно и неуверенно ответил дед.

      – Почему почти? – спросила Арина.

      – Потому что часто в мире бывает так темно, что сфер почти не видно. Или не видно совсем.

      – А почему бывает темно? – снова спросила Арина.

      – Те древние евреи думали, что прекрасный сотворенный мир разбился, а человеческие души, как искры, похоронены под его руинами. Они называли это другой стороной.

      Дед оборвал себя на полуслове. Задумался опять. Потом все же продолжил:

      – На самом деле я никогда этого не понимал. Отец – да, отец читал такие книги. Тайно. Он же был комбригом. В детстве мне казалось, что он немного сходит с ума, когда их читает. Я начинал его бояться, хотя он был очень хорошим человеком. И он рано умер.

      – А зачем он их читал? – спросила Поля.

      – Сложно сказать. Я не знаю. Может быть, так было принято в его семье. Его отец, мой дед, вроде бы оставил письмо с описанием одной из таких сфер. Так что отец верил, что у его семьи есть особая связь с этой сферой. Не знаю, почему он так решил. Но он в это очень верил. Что с этой сферой связано какое-то особое семейное предназначение.

      – У нашей семьи? – уточнила Арина.

      – Аря, – с легким беспокойством ответил ей дед; было похоже, что ее вопрос вернул его к реальности, – я же вам сказал, это сказка.

      – А с какой? – спросила его Поля.

      Он покачал головой:

      – Хватит. На сегодня хватит.

      – Ну пожалуйста, – повторила Поля. – Дедушка, милый, ты только скажи с какой, и я сразу от тебя отстану.

      Было видно, что он колеблется. Арина знала, что Полю дед очень любит.

      – Обещаю.

      – Хорошо. Евреи называли ее сфера Гевура. Не знаю, как это правильно перевести. Сфера силы. Нет, не то. Сфера мужества. Сфера героизма. Но это напыщенное слово. Да это и не об этом. Я не знаю. Сфера стойкости. Наверное. Наверное, сфера стойкости.

      Арина попыталась себе ее представить, но окружавшие ее небо, море и горы ни во что такое не складывались. Она вообще не знала, как эту стойкость следует представлять. Начала думать о чем-то таком из Жюля Верна и Майн Рида и вдруг услышала, как Поля спрашивает:

      – И у нас всех есть с ней связь?

      – Поленька, я же тебе уже говорил, что это сказка. Со сказкой не может быть связи.

      – А папа, – вмешался Митя, – говорил, что во время раскопок они нашли что-то такое на древнем еврейском про Сферу стойкости.

      Дедушка Илья заметно вздрогнул.

      – Ты выдумываешь.

      Дед вопросительно посмотрел на Арю, но она ничего такого не помнила,