Нулевой километр. Юлия Резник

стало потом. Когда она, проснувшись утром, увидела себя в зеркале. Кожа над губой жутко воспалилась и пошла отвратительными пупырышками.

      – Мариам, ку-у-ушать! Линейка уже через полтора часа… Боже мой! Это что?

      Реакция Лали была такой говорящей, что Мариам всхлипнула, а после и вовсе заревела в голос. Ей было очень стыдно признаться матери, что она решилась сделать это с собой. Лали потребовалось несколько минут, чтобы понять из надрывных слов Мариам, что же с той случилось на самом деле.

      – Моя хорошая, моя красавица… – мать утешала плачущую Мариам, ласково водя пальцами по ее густым тяжелым волосам.

      – Никакая я не красавица! Я – жирная уродка. И к тому же с уса-а-а-ами.

      – Это просто гормоны… Так бывает, Мариам. Это нормально, – всполошилась Лали, никогда не видевшая свою дочь в таком подавленном состоянии. – Хочешь, тебе это любой врач подтвердит. Скоро ты перерастешь это все! И превратишься в такую красавицу, что все обзавидуются… Ты уже, уже красавица, слышишь?

      – П-правда?

      – Ну конечно. Давай, вытирай нос и умывайся. Не то действительно опоздаешь.

      – А можно я не пойду?

      – Можно. Если ты именно этого хочешь. Но решая, подумай о том, что это последний первый звонок в твоей жизни…

      В конце концов, после нескольких минут раздумий, Мариам решила пойти на линейку. Хотя от слез раздражение на лице стало только ярче. Она торопливо оделась. Почти без труда застегнула ту самую юбку, наверное, на нервах, несколько похудев, и, больше не задерживаясь, пошла к школе. Знала бы она, чем это закончится…

      Глава 4

      В школу Дуню все-таки приняли по сохранившимся у её отца копиям документов. И, конечно, не без его непосредственного вмешательства. Дуня понимала, что не имей он связей в администрации города, вряд ли бы ей с такой охотой пошли навстречу. И, тем не менее, лежа ночью в своей кровати, она всерьез размышляла над тем, что для нее, может, так было бы даже лучше. От мысли, что ей придется вливаться в новый состоявшийся коллектив, у Дуни начинал ныть живот. И вроде ей не впервой это было, но вот чтобы так колотило – первый раз.

      Все сильнее волнуясь, Дуня перетрясла весь свой гардероб, перемерила все свои туфли, но так и не определилась, что же надеть. А ведь это было крайне важно! И не только потому, что встречать ее будут, как и всех, по одежке. Но потому, что ее может увидеть Он.

      – Добро пожаловать в одиннадцатый «А»! – торжественно заявила директриса и уверенно пожала Дуне руку. – Это самый сильный класс нашей школы. Кстати, в нем учится и моя дочь.

      – Класс… – пробормотала Дуня, сглатывая готовый сорваться вопрос «А Семен? Семен в каком классе учится?».

      Вот что занимало ее прежде всего на встрече с директором. И фиг его знает, почему так. Дуня даже толком не понимала, чего ей хочется больше – оказаться к Семену как можно ближе, или все ж сохранить необходимую для ясности мышления дистанцию. Это был действительно важный год. Ей, как и всем, следовало сосредоточиться на учебе. Но как? Если с ней случилась любовь? Да к тому же перва-я.

      Дуня