Леший. Вадим Иванович Кучеренко

ty-line/>

      (Голос за сценой).

      Был бы лес, а леший будет!

      Предки наши крепко знали:

      Если кто о том забудет,

      Выйдет из лесу едва ли.

      Лешему одна забота:

      Человека заморочить,

      Завести с тропы в болото,

      Смерти страх в душе упрочить,

      Серым волком рыскать в поле,

      Филином ночами ухать -

      По своей, чужой ли воле

      Зло в крови лесного духа.

      Но в семье не без урода.

      В дебрях Сихотэ-Алиня

      Жил позор всего их рода,

      Леший – сущая разиня.

      Днями пас он зайцев мирно,

      Ночью лунной тихо пел,

      И, с рожденья нравом смирный,

      Ненавидеть не умел.

      Век за веком коротая

      В сумрачном своем лесу,

      Леший жил, не понимая –

      Кротость лешим не к лицу.

      Так и жил бы вечно, мнилось,

      Поживал бы, как пришлось,

      Но однажды приключилась

      С ним беда. И началось…

      Раздается уханье филина. На поляну из-за деревьев выходит Прошка.

      Прошка. Сидишь себе безмятежно? На дудке наигрываешь? Зайцев пасешь? И это в то самое время, когда каждый леший на счету?! Впрочем, чего и ждать от лесного духа, который водит дружбу с лопастами, прядет с кикиморами и ночи напролет водит хороводы вокруг костра с полевыми.

      Афанасий. Постой, за что меня ругаешь? И зайцев моих напугал своим ором. Ищи теперь их по всему лесу!

      Прошка. Кикимора ты, а не леший! А я еще не верил слухам о тебе, Афанасий. Что же ты? Беги, скройся в лесной чаще, затаись, как сова в дупле. Спасай свою никчемную жизнь!

      Афанасий. Эй, Прошка, хочешь подраться, так и скажи. Враз дам тебе в ухо!

      Прошка. В другой раз непременно. Но нынче я здесь не затем, чтобы драться с тобой. Дурная весть у меня. Дед Водяник ополчился против всего нашего рода.

      Афанасий. Да ведь когда-то порешили на общем сходе: отдаются навек в безраздельное пользование лешим лес, а водяным – вода. И с тех пор мы всегда жили в мире.

      Прошка. Мы, лешие, сей договор блюли строго. Крепили его тем, что приводили к омуту людей, зашедших в лес. И водяной их топил, а затем всплывал из-под воды, чтобы отблагодарить нас. Видел бы ты его тогда, Афанасий! С зеленой бородой, весь косматый, опутан тиной, то выпью крикнет, то совой – сам бы утопленник залюбовался и заслушался, будь он живой. Но вдруг все изменилось. Как будто подменили беса! Винит леших в том, что даже язык не поворачивается произнести.

      Афанасий. И в чем же?

      Прошка. Мол, милосердны мы стали не в меру. Забыли завет нежити и готовы простить людям все прошлые и нынешние обиды. Давно никого не кружим до смертного часа по лесу, не заводим в топь. Нет в этом правды ни на грош! Но, верь мне, леших из-за этой клеветы ждут напасти. Дед Водяник ополчит против нас всю нечисть в округе. И леших изгонят из леса с позором.

      Афанасий. Окстись, Прошка! Не так-то это просто.

      Прошка. Увы, Афанасий! Врагов слишком много. А наш боевой дух давно уже угас. Нам зайцы затмили белый свет. Когда-то был леший воин – теперь стал пастух. Придется лешим геройски пасть в неравной битве или бежать из лесов в города.

      Афанасий. Да не бывать такому вовек! Куда я без леса? А мои зайцы, на кого я их оставлю? Дед Водяник хочет битвы – он ее получит. И еще посмотрим, кто кого!

      Прошка. Молод ты еще и слишком горяч, Афанасий. Где надобно умом раскинуть, там норовишь рубить сплеча. Так недолго и сгинуть почем зря.

      Афанасий. Так посоветуй, Прошка. Я знаю, ты леший ушлый!

      Прошка. По всему видать, что водяной наш спятил. Здесь не палач нужен, а знахарь. Не голову ему рубить надо, а поправить мозги.

      Афанасий. Так-то оно, может, и так. Но кому это под силу?

      Прошка. Лесник Силантий – вот кто нам может помочь!

      Афанасий. Лесник Силантий? Да сам-то ты, Прошка, здоров ли на голову будешь?

      Прошка. Посуди сам, Афанасий. Лесник знает все наши обычаи и повадки. Признаю, что когда он жил в лесу, мы не любили его. Силантий как был для нежити чужаком, так и остался им. Скорее, его презирали, чем ненавидели. Но позволяли жить среди нас, ведь он был нам полезен. Никто лучше него не мог излечить от сглаза и бешенства, снять заклятие. Много я повидал на белом свете, но не встречал лучшего знахаря.

      Афанасий. Но ведь после того, как Силантия изгнали из леса, он живет в городе. И, поди, затаил смертельную обиду на нежить. Или ты забыл уж от старости эту давнюю историю?

      Прошка. Помню лучше тебя, юнец! Лесник Силантий спутался с лешачихой, и та понесла от него. Однако во время родов померла. И хорошо, потому что если бы не умерла сама, то ее умертвили бы. Таков наш закон. Нежить не может