Мое падение. Наталья Шагаева

сбегать. Как только у меня появились сомнения, я должна была сразу сказать об этом Леше. Теперь я четко понимаю, что не люблю Алексея как мужчину. Люблю как брата, друга, но только не как мужчину. Я, наверное, вообще ничего не понимаю в любви. Но четко понимаю, что влюбленная женщина никогда бы не смогла так поступить. Ему нужна нестоящая женщина, кто-то вроде Лизки. Тихая, спокойная, прирожденная мать и жена. И это точно не я.

      Выхожу из душа, надеваю халат. Беру свое свадебное платье, засовываю его в мусорный мешок. Не хочу его больше видеть. Прохожу в комнату, сажусь в кресло. Мне нужно дождаться Лешу. Попытаться с ним поговорить. Как-то объяснить мой поступок. Найти подходящие слова. Слова, слова. Где их взять, эти подходящие слова? В психологии этому не учат. Беру телефон. Звоню подруге, она должна знать, где Леха. Набираю ее номер, слушаю гудки. Лизка поднимает трубку, но молчит, и я молчу. Встаю, иду на лоджию, прикуриваю сигарету. Черт, я даже не знаю, что ей сказать.

      – Так и будешь молчать? – первая тишину нарушает подруга. Вдыхаю поглубже.

      – Прости меня, пожалуйста, – у меня почему-то пропадает голос. Это чувство вины перед ней не покидает меня. Она любит Лешу как брата. Он ей – родной человек. – Я – полная дура.

      – Нет, ты не дура! Ты – идиотка! – она права, я идиотка. – И тебе не кажется, что прощение ты должна просить не у меня?

      – Согласна. Как он? – мне нужно знать насколько больно я ему сделала.

      – О, я смотрю, тебя начали волновать чувства Леши, – подруга беспощадна, что на нее не похоже. Но я это заслужила.

      – Лиза я…, – пытаюсь ей объяснить, но не нахожу слов. – Я… просто не смогла, – выдыхаю.– Поверь мне, я чувствую себя не лучше чем он, – что я несу?

      – Скажи мне, Ксюша, зачем ты так с ним поступила?! Зачем?! – кричит она в трубку. – Ты же говорила, что любишь его, получается, ты лгала?!

      – Лиза, я не знаю! – пытаюсь оправдаться. – Я любила. По крайней мере, мне так казалось. Но сегодня я поняла, что не готова, что сомневаюсь. А если я сомневаюсь, разве я могу выйти за него замуж?! – голос надрывается. Я понимаю, что это ни хрена не оправдания.

      – А может, засомневалась ты, потому что на горизонте появился Дан?

      – Может быть.

      – Хорошо. Скажи мне только одно. Почему ты вот так подло и некрасиво сбежала?! Разве Леша не достоин твоих объяснений? Он же любит тебя! Он все делал для тебя, ради тебя.

      – Прекрати! – кричу я, понимая, что она права. Меня выворачивает наизнанку, мой голос уже дрожит. Я начинаю плакать. Боже, я никогда не плачу. Не плачу за себя. Я плачу над горем других. Но сейчас мне хочется рыдать от жестокой правды, в которую меня окунает подруга. – Я и так чувствую себя последней дрянью. Да, он достоин! Он много чего достоин! Это я! Слышишь, я его не достойна! Я не знаю, что на меня нашло. Я должна была с ним поговорить. Но… произошло то, что произошло. И … – срываюсь, пытаюсь унять рвущуюся из меня истерику. – Лиза, мне так плохо и гадко от самой себя.

      – Ты…, – она на секунды замолкает. – Ты переспала