Мое падение. Наталья Шагаева

Это то, что я хотел от тебя услышать. Завтра я жду вас на семейный ужин, – закрываю глаза, вдыхаю. Семейный ужин! Семейный! А где эта семья? Это миф. У нас нет семьи как таковой, в общем ее понятии. По крайней мере, для меня ее не существует. Возможно, там они и играют в семью, в семью, где я оказался изгоем. Возможно, я сам в этом виноват. Но…

      – Пап, ты же знаешь, что это не возможно. Я не смогу изображать то, чего нет. Может, мы просто с тобой вместе поужинаем где-нибудь в тихом спокойном месте и обсудим варианты возможности твоего лечения за границей, раз ты не доверяешь нашей медицине? – Отец опять долго молчит.

      – Вот завтра за ужином в нашем доме, мы все вместе это и обсудим, раз вы так хотите! Данил, я все понимаю. Но вы можете хотя бы создать видимость нормальной семьи? Хотя бы на один вечер? Разве я многого прошу? Я просто хочу, что бы мы как раньше собрались все за одним столом. Хочу видеть тебя и твою девушку. Хочу знать, что у тебя все хорошо и быть уверенным, что у тебя тоже будет своя семья. Хочу доказать твоей матери, что ты не безнадежен в этом плане. Я знаю, что ты умеешь любить. Так докажи это вместе со своей женщиной, если она, конечно, есть. Заткни им всем рты. Хватит прятаться. А вот если у тебя до сих пор никого нет, то это уже серьезная проблема. Тебе нужна помощь. У меня есть хороший знакомый психолог, могу договориться о встречи с ним. Сын, жизнь, она не заканчивается на одной неудаче. Ты должен подниматься и идти дальше. Я должен быть уверен, что, когда меня не станет, о тебе позаботятся любящие женские руки, – во мне закипает злость. Почему я не могу просто жить, как живу, меня все устраивает в моей жизни. Женских рук, и не только рук, у меня предостаточно. По жизни мне никто не нужен. Почему я должен кому-то что-то доказывать, устраивая показуху. И мне не нужен никакой психолог. Я сам себе психолог. Это не проблема. Это мой образ жизни. Но я не могу отказать отцу. Только не в данный момент.

      – Хорошо. Я приеду завтра. Приеду со своей женщиной. Устрою показуху, раз ты этого хочешь.

      – Вот и хорошо. Я знал, что ты мне не откажешь.

      – Пап, ты в курсе, что ты сейчас мной манипулируешь?

      – Да, Данил, я этого и не скрываю. Но могу я хоть в конце жизни кем-то поманипулировать? – смеется он.

      – Мать всю жизнь тобой манипулировала. Как ты это терпишь? – немного расслабляюсь, усмехаясь ему в ответ.

      – Ты уверен, что любишь свою мифическую женщину? – не понимаю вопроса. Причем здесь моя любовь?

      – К чему этот вопрос?

      – А к тому, что когда любишь, ты готов на все ради своей женщины. И ты позволяешь ей собой манипулировать, лишь бы ей было хорошо. А я, не смотря ни на что, люблю твою мать, – а, вот он это к чему. Я понимаю, о чем он говорит. Очень хорошо понимаю. Мной уже манипулировали, да так умело, что я этого не замечал. И я никогда в жизни не допущу, чтобы это повторилось.

      – Пап, я… Мы приедем только в одном случае, если ты поговоришь о лечении за границей, – теперь я ставлю ему ультиматум.

      – Поговорим, обязательно поговорим. Ждем вас завтра к семи