Убить, чтобы жениться. Олеля Баянъ

жалобно пискнула я. Он замер спиной ко мне и с наклонённой головой. Обругала себя за то, что обратилась к нему на «ты» и тут же поправилась: – Тесь, – прозвучало хрипло, и я закусила нижнюю губу от досады на саму себя. – Пожалуйста, – умоляюще прошептала я.

      Рэй выпрямился и не поворачиваясь попрощался:

      – Спокойной ночи, ваше высочество, – погасил свет в моей каюте и открыл дверь в коридор, но не ушёл, а замер в проходе. – На столе флакон с ещё одной порцией противоядия. Выпьете её утром натощак, – добавил он и хлопнул дверью.

      Горячие слёзы потекли по щекам. Я закусила ребро ладони, чтобы не закричать от боли, но рыдания всё равно прорвались. Уткнувшись в подушку лицом, полночи проплакала навзрыд, а потом забылась тяжёлым, тревожным сном.

      Мне постоянно чудился Нессельфольде. То он сидел на стуле и потягивал что-то из бокала, то склонился надо мной, то повесил китель на спинку стула, то стоял у окна в расстёгнутой по пояс рубашке и его торс освещала луна. Вдруг он повернулся ко мне, и в свете ночного светила под его левой грудью мелькнула четырёхугольная звезда.

      – Спи, – послышалось мне, и утомлённое сознание погрузилось в ласковую усыпляющую тьму.

      ***

      Пробуждение далось с трудом. Голова гудела после долгих рыданий, веки припухли. Когда я умывалась, то заметила в зеркале, что искусала губы, которые мало того, что опухли, так ещё и потемнели.

      В противовес моему хмурому настроению за витражным окном ярко светило солнышко и на небе не наблюдалось ни одного облачка. С угрюмым выражением лица я выпила оставленное вчера противоядие и покинула каюту. Сразу спустилась по лестнице на вторую палубу. Заглядывать в кают-компанию не стала, была вероятность нарваться на нравоучения.

      На мрачную меня в столовой поглядывали с любопытством. Ещё бы! Меня редко можно увидеть в таком состоянии. Обычно я громко заявляла о своём присутствии, а сейчас, нахмурив брови, даже никого не поприветствовала. Молча взяла разнос, и мне поставили на него скудный завтрак: яичница и чай.

      – А теперь я за что наказана? – Недружелюбно проворчала я.

      – Так ведь чёрные маги приказали избавиться от двух трети запасов продуктов, – испуганно ответил повар, которому вчера досталось от Нессельфольде.

      Обречённо выдохнув, взяла свою порцию и повернулась к залу лицом, отыскивая свободное место. Все столы были заняты, ни один не пустовал. Кое-где люди сидели по двое или трое. Я обежала их взглядом и увидела Рафику в окружении сослуживцев. Медленно поплелась к ней.

      Со стуком поставила поднос на стол и тяжело плюхнулась напротив подруги. Оживлённый до моего прихода разговор стих. Им тоже было в диковинку лицезреть меня невыспавшейся. Пробурчав всем сидевшим рядом невнятное пожелание доброго утра, принялась вяло ковырять в тарелке. Есть не хотелось.

      – Ася, как я вижу, ты опять из-за него рыдала, – перегнувшись через стол ко мне, тихо проговорила Рафика.

      – Ты не можешь видеть, ты слепая, –