Спецгруппа «Нечисть». Экспансия. Александр Ищук

протянул крайне задумчивый Коваль. Потом он тряхнул головой, приходя в себя, и обычным тоном сообщил: – Военно-спортивный праздник, друг мой, это когда приезжает толпа проверяющих, от полковника и выше, а проверяемые, от полковника и ниже, демонстрируют свои достижения в беге, стрельбе и, самое главное, в строевой подготовке!

      – Надеюсь, в противогазах бегать не придется? – поинтересовался Марся.

      – Главное, чтобы не в ОЗК, – добавил подошедший Бойченко.

      – Бег, друзья мои, – продолжал Коваль, – это не самое страшное. Самое страшное в том, что основная масса проверяющих – это мудаки первой гильдии, которые ничего не знают и ничего не помнят, профессионально лижут задницы своим начальникам и спят и видят, как бы до чего докопаться. Поэтому настоятельно советую: всем, кто в звании ниже майора, из расположения не выходить, а если выходить, то только в сопровождении командиров. Лучше в сопровождении Петровича. До Петровича ни один дурак не докопается.

      – А про Юнусова что скажешь? – спросил я.

      – А что тут сказать? Подойдет и прямым текстом предложит пройти обучение в его школе. Будет красочно расписывать возможные перспективы, в случае отказа начнет пугать. И уговаривать, и пугать будет крайне убедительно. Поэтому предлагаю цитировать любимого командира и посылать на три веселых буквы. Кстати, Саня, а почему ты не спрашиваешь про школу Юнусова? Марся вон как от любопытства лопается.

      – Так мне уже кое-кто глаза приоткрыл… – уклонился я от прямого ответа.

      – Петрович случайно проболтался? – усмехнулся Коваль.

      – Судя по всему, как и тебе когда-то, – поддержал я Леху.

      – Слышьте, панторезы-секретчики, – не выдержал Марся, – вы рассказывать будете?

      – Пошли, – хлопнул я Марсю по плечу, – открою тебе страшную тайну…

      Следующее утро преподнесло массу сюрпризов. Во-первых, с подачи наших заклятых друзей Донских и Чагадаева, подученных нами десантников отправили обеспечивать безопасность прибывающих генералов. Во-вторых, наша попытка совершить утреннюю пробежку была сорвана комендантским патрулем, возглавляемым лупоглазым майором. Сорвана прямо у нашего лагеря. Майор бешено вращал глазами и визжал, что любое перемещение в данном секторе до двенадцати часов запрещено. На его визг вышли заспанные Барон и Зимин. Барон, вникнув в суть происходящего, сообщил хмурому Зимину: «Он меня утомил», – и удалился обратно в палатку. А Петрович отогнал нас подальше и что-то быстро объяснил майору. Тот смолк и максимально быстро испарился. Петрович проводил его хмурым взглядом и велел:

      – Физкультура отменяется. Всем чистить форму и обувь, – после чего ушел спать.

      В-третьих, мы остались без завтрака, так как покидать расположение до двенадцати часов нам было запрещено.

      Ближе к обеду, когда три группы, голодные и злые, сверкая как медные тазы, были построены возле командирской палатки, перед нами выступили с торжественной речью отцы-командиры. Барон явился в парадной форме, весь увешанный наградами. У присутствующих отвисли челюсти. Ивлев