Оборотень по объявлению. Наталья Буланова

сжаться.

      В том, что Суворовы занимались незаконной деятельностью, я была уверена. На честных делах не зарабатывают денег на такие хоромы, да и одно только наше задание уже говорило о многом. Для этих людей стерлась грань между черным и белым.

      Так мог ли кто-то проникнуть к ним на территорию с целью расплаты? Иначе зачем передвигаться бесшумно, с выключенным светом, крадучись, словно черная кошка в темноте?

      С одной стороны, даже если и так, то это были семейные дела. Но с другой – кто будет разбираться, что мы с ребятами тут совершенно ни при чем?

      Ситуация виделась мне все более удручающей. Я уже не знала, чего ждать от Полины, да и от них всех, вместе взятых. Но и попасть под раздачу, будучи невиновной, мне тоже не хотелось.

      – Ты параноик, Жнецкая. – Я накинула на ночнушку халат, наспех завязала узел и тихо выскользнула в коридор.

      Я заметила, что окна в конце коридора как раз выходят на фасадную сторону. Тихая поступь босых ног по ковру была бесшумна, поэтому я без проблем добралась до своей цели, прижалась к стене, памятуя о том, чем мое подглядывание завершилось в предыдущий раз, и осторожно выглянула в окно.

      Налетчики же не будут подъезжать к парадному входу, ведь так? Это глупость. Этими мыслями я немного себя успокоила, наблюдая, как машина остановилась на небольшой парковке около крыльца.

      Пассажирская дверца открылась, и из машины, пошатываясь, вышел мужчина. Он оперся одной рукой на дверцу, и только тогда я заметила, что его вторая рука висит вдоль тела словно плеть. Тихо хлопнув дверью, водитель вылез из машины и поспешил на помощь пассажиру, подхватив того под здоровую руку.

      Они развернулись лицом к дому, и я негромко ахнула – это были двое из троих мужчин, постоянно охраняющих Полину.

      Заметив краем глаза белое пятно, я перевела взгляд на крыльцо, по которому сбегал Стас. Его светлые штаны, словно маяк, светились в темноте. Волосы были всклокочены, словно он только встал с постели. Вот только жалко, что в таком полумраке невозможно было по достоинству оценить его фигуру. Садовые фонарики бросали тени, но я разглядела, как Стас быстро кинул что-то мужчинам, бегло осмотрев раненого, а потом метнулся к машине.

      Открыв заднюю пассажирскую дверцу, он наклонил голову и замер, явно разговаривая с кем-то. Не прошло и десяти секунд, как блондин залез в салон и захлопнул за собой дверь. А я прислушалась к звукам внизу, ожидая услышать суматоху, но не могла уловить ничего подобного.

      С другой стороны машины выпорхнула Полина. Красное короткое платье облепляло фигуру, а черный пиджак поверх не давал замерзнуть. Не поворачиваясь к дому, она поправила рукава, привела в порядок ворот. Мне даже на мгновение показалось, что она смахнула слезу со щеки – уж больно похожее было движение рукой, а после решительно повернулась, сверкая невозмутимой улыбкой, и пошла к дому. Вот только для кого она сверкала? Я так и не поняла…

      Стас вышел из машины, смотря вслед сестре. В какой-то миг он размахнулся дверью, и я подумала, что он просто впаяет ее ударом в кузов, но за сантиметр