Единая энергия любви. Екатерина Звонарь-Елисеева

не просто наша прихоть. Для вас это означает мучительную гибель. А в том, что случилось, виноваты вы сами.

      Рина порывалась что-то ему сказать, но почувствовала пальцы капитана Янга на своем локте. Она оглянулась и увидела, как тот отрицательно качает головой. Он прав, конечно. И Максар тоже. Кто ж виноват, что интерес ученых превыше соображений собственной безопасности? Только сами ученые.

      Максар кивнул конвоиру и ретировался со своими новоиспеченными пациентами.

      Рина поплелась к их отсеку, Янг помог Оскару подняться на ноги и потащил мертвенно-бледного юнца за собой. За ними неотступно следовал Вальсат, храня угрюмое молчание.

      В гостиной сидело несколько заспанных землян, когда Вальсат громогласно зарычал, приказывая всем собраться. Когда помещение заполнилось, он, едва владея собой и полыхая красными искрами на коже, коротко рассказал о том, что произошло, не преминув прочесть им лекцию о полном скудоумии земной расы, об их непонятливости, беззаботности и совершенной безответственности. Напоследок он с плохо скрываемой злобой добавил:

      – Если вы не хотите, чтобы вас заперли под замок или рассовали по карцерам, что в моем понимании, лучший вариант, никуда больше не лезьте. Иначе моему терпению придет конец.

      Обидно, с кислой миной на лице подумала Рина, однако, его слова отчасти являлись правдой. Не обращая внимания на возмущенные возгласы, он круто развернулся и направился к выходу.

      – Тебе попадет из-за нас? – негромкий вопрос Рины, стоящей неподалеку, на мгновение задержал Вальсата у панели.

      Он наградил ее недобрым взглядом, и с губ его просочилось какое-то непонятое слово.

      – Прости, – просто сказала она в сужающуюся щель закрываемой панели.

      Утро не принесло хороших новостей, но вот к обеду бледные, растрепанные и растерянные Мари с Аджитом присоединились к товарищам. Они были не разговорчивы и только горбились, когда на них сыпались укоры и обвинения в полном отсутствии мозгов. Тэфрийцы добротой тоже не отличались. В их взглядах и разговорах отчетливо сквозило презрение, пренебрежение и частично ненависть. Все они до единого, возмущенные происшествием, громко и бурно разговаривали, пылая всеми оттенками красного, выказывая тем самым свои недовольство и нетерпимость. Был тут и генерал Леорса. И как всегда в своем репертуаре – холодный и неживой. Но как только Вальсат что-то шепнул ему на ухо, он вскинул глаза, нашел ими Рину и почти прожег в ней дыру, заставив низко опустить голову и не поднимать ее до конца обеда. Блин! Что опять не так-то?

      К вечеру Аджит и Мари почти ожили, пришли в себя и ошарашили присутствовавших в гостиной своим заявлением, что ради подобного опыта повторили бы свой поступок. Это, мол, того стоило. С научной точки зрения, они пришли к выводу, что эта чаша – источник каких-то неизученных энергетических потоков. На этом их познания обрывались сплошной темнотой и пробелом в памяти. И в совершенном восторге они наперебой стали рассказывать, как всего на секунду почувствовали невероятную гармонию внутри, а потом все оборвалось.

      – Вот