Мертвая любовь. Живая ненависть.. Татьяна Абрамова

ом внутри всё полыхает и свербит.

      Глаза закрыть боишься сразу ‒ прошлое

      Неумолимо и без надобности бьёт.

      Удар под дых, по голове, по самолюбию.

      Одна пощёчина, другая ‒ в спину нож.

      Как больно! Сколько нужно мучиться,

      Чтоб раз и навсегда усвоить ‒ больше не придёшь.

      Что все удары эти продолжаются, пока ты помнишь

      И пока ты с ним живёшь.

      Ему неважно ‒ он-то улыбается.

      Он счастлив. Не в его судьбе удары и холодный нож.

      Ты битая. Уже довольно ‒ кончено,

      Твердишь сама себе: «Забыть, оставить, надо отпустить».

      А голос внутренний кричит пронзительно:

      «Давай уйдём из жизни, ну зачем нам дальше жить…

      Ты без него другая, будто мерзкая.

      Озлобилась и постарела ‒ посмотри!

      Осунулась и стала некрасивая,

      Нет радости, тепла и света изнутри.

      Кому нужна вот эта ‒ непонятная, не женщина, а баба?

      Как? Зачем тебя любить?

      Скажи, сама себе-то нравишься?

      Не удивительно, что, растоптав, он молча и без слов свалил!»

      Ты прав, мой голос, ‒ это правильно!

      Принять решение и от такой, как я, уйти.

      Вопросы, боль, непонимание ‒

      За что? Зачем? И как же дальше с этим жить?

      Ну, кто ты после всего этого?

      Свой? Тот, что понимает, выдержать должны.

      Или чужой, что, просто независимо

      Попользовавшись, с трусостью бежит.

      Пусть сгинет та, что эти чувства помнила.

      Пусть встанет та, что может не любить.

      Она сильна и успокоена ‒ в холодном разуме,

      Как птица феникс, восстала и смогла ожить.

      Терзаний нет, обиды, боли кончены ‒

      Вздохнула, встрепенулась и теперь творит.

      Спасибо, жизнь, не просто я освоилась. Запомнила.

      Судьбой не всем дано с любимым быть!

      Глава 1

      Моя подруга умерла несколько лет назад. Ей было за шестьдесят, звали её Таисия, и к ней всегда шли люди. Она лечила молитвами, иногда гадала, выливая воск в тарелку с водой, но главное было не это. Таисия умела слушать и имела особый талант разбивать «любовные треугольники», причём делала она это без тени упрёка и осуждения.

      Я в то время сама была углом такого «треугольника» и пыталась решить главный вопрос: можно ли простить мужу измену и быть после этого счастливой? Провокативная психология тогда ещё не стала моей профессией, и я просто удовлетворяла свой интерес, слушая Таисины рассказы и не переставая удивляться хитросплетениям чужих судеб.

      Мы пили чай на веранде: она любила с травами, а я ‒ только чёрный, без запахов и вкусов. Таисия очень хорошо это знала и всегда заваривала мне крепкий цейлонский. Помню одну историю – классический «любовный треугольник», участников которого давно нет в живых, так что я не нарушу ничьей приватности, пересказав её сейчас.

      Однажды к Таисии пришла женщина в слезах и страшном смятении и умоляла помочь ей, как она выразилась, «спасти свою душу». От волнения она обращалась к моей подруге то на «ты», то на «вы» и всё повторяла, что уничтожила и свою жизнь, и жизнь своего мужа.

      ‒ Я любила, я так его любила, ‒ рыдала она и потом вдруг сказала: «Я перестала быть счастливой. Даже в прошлом».

      Они поженились, когда ей было 18, а ему ‒ 22, и прожили вместе тридцать лет. «Сейчас у меня к нему нет никаких чувств. Да, благодарю его за дочь. Но… Но ненавижу так, что даже мёртвому желаю гореть в аду ‒ в наказание за всё, что я испытала. Ведь я ни в чём не виновата, так почему же мне так плохо? ‒ гостья смахивала злые слёзы.

      Моя подруга обычно мало говорила, лишь терпеливо выслушивала эмоциональные тирады тех, кто приходил к ней за помощью. В тот раз она отметила про себя, что женщина противоречит сама себе: уверяет в отсутствии чувств, а сама при этом испытывает ненависть, настолько сильную, что при воспоминании о муже её буквально начинает трясти. И ещё, как позже призналась мне Таисия, её гостья выглядела намного старше своих лет ‒ моя подруга сначала даже подумала, что они ровесницы.

      ‒ Много лет назад у моего мужа была любовница. Похоже, что он действительно её любил. По-настоящему любил, понимаете? ‒ женщина закрыла лицо руками. – Какая же я была дура. Просто идиотка: шестнадцать лет обмана! Половину своей жизни я жила в бесконечном вранье.

      Таисия кивнула и подумала: «Очередной «треугольник», в котором нет счастливых душ». Она слышала много таких историй: одни не знали, что у мужа есть другая, другие просто не хотели знать. Бывало, наоборот, приходили мужчины и спрашивали, кого выбрать: жену, которая перестала быть похожей на женщину, или любовницу, что сейчас выглядит как королева, но неизвестно, в кого превратится потом.

      ‒