Вслед за тенью. Ольга Смирнова

ванны, я и изо всех сил пытаясь сохранить самообладание. Удавалось слабо. Потому что каждая клеточка моего напряжённого тела пропитывалась тяжелым металлическим привкусом безысходности. Она быстро лишала сил и ощутимо давила ко дну невидимой, но совершенно неподъемной каменной глыбой. Все было в точности так же, как и в тот злосчастный вечер, в который я вляпалась полгода назад…

      От недостатка кислорода стало мутить. Казалось, ещё мгновение – и грудную клетку разорвет в клочья. Каждая секунда в вакууме отдавалась в ушах тупым «бом», словно запущенный кем-то метроном принялся отсчитывать оставшиеся мгновения моей жизни. Отсчёт этих мгновений всё убыстрялся и всё громче отдавался в ушах. Мне стало казаться, что сейчас меня разорвёт на миллион мельчайших Кать. Они всплывут на поверхность остывшей воды словно шарики от пинг-понга и смешаются с пузырями из невесомой пены, которыми совсем недавно я любовалась.

      Но, когда удушающая духота окончательно затянула меня в свой плотный кокон, а резкие удары метронома зазвучали в висках невыносимо громкими набатом, непонятная сила потянула меня вверх.

      – С ума сошла? – словно сквозь вату в ушах я расслышала злобный бас Новикова.

      Всплыв на поверхность, я жадно хватала ртом воздух и дико отплёвывалась. Уцепившись за мои плечи, Миша наполовину вытащил меня из воды и несколько раз сильно встряхнул. Вода больше не согревала. Меня трясло от холода, а голова моталась как у китайского болванчика. Казалось, она вот-вот слетит с шеи и покатится по холодному мраморному полу.

      Я взглянула в мокрое сердитое лицо однокурсника и внутренне сжалась. Зрачки его глаз всегда были разного размера, создавая удивительный эффект загадочного, проницающего взгляда, что странно воздействовало на особо впечатлительных. Казалось, будто Новиков видит тебя насквозь и способен читать мысли. Однако сейчас этот оракульский эффект усилился в разы!

      В карих глубинах и без того необычных глаз сейчас плескалось нечто тёмное, бурлящее, как закипающий в турке кофе. Это бесовское нечто сгущалось вокруг обсидиановых зрачков, казавшихся просто огромными. Лицо Новикова находилось так близко от моего, что я чувствовала его ритмичное обжигающее дыхание на своём, вмиг похолодевшем лице.

      Гул в ушах стал постепенно стихать, и я смогла расслышать его злой шёпот.

      – Отвечай! Я жду, – сердито прошипел он мне в губы.

      А я… Я была в состоянии лишь стучать зубами и дико дрожать. То ли от холода, то ли от стресса. Всматриваясь в напряженное лицо напротив, с которого напрочь слетела привычная маска равнодушного спокойствия, я со страхом ловила бесконечные волны его гнева и дрожала всё сильнее.

      – Зачем ты это сделала? – громко повторил он вопрос, видимо, сообразив, что я не расслышала.

      – Ис-пу-га-лась… – непослушными губами прошептала я, заикаясь. И, ощутив, как сжались на плечах тиски его пальцев, попросила: —Хватит… Мне больно…

      – Испугалась? – удивлённо переспросил он, – Кого? Меня?!

      И