Стратегии философского исследования коммуникации. Александр Сергеевич Шохов

другого и взгляд на ситуацию как бы его глазами), а затем верификация в процессе коммуникации того, что было понято в результате этой рефлексивной операции. Такая децентрованная рефлексия становится важным инструментом парадигмального анализа, поскольку позволяет выявить парадигмальные влияния, которые оказываются на каждого участника коммуникативной ситуации. Важно подчеркнуть, что децентрованная рефлексия оказывается доступной только в состоянии рефлексии второго уровня (по Г.Марселю).

      Описывая ход мысли, развёрнутый в «Бытии и времени» Мартина Хайдеггера, Юрген Хабермас пишет: «Хайдеггер дополняет свой мир–анализ новым измерением – интерсубъективными отношениями, которые связывают Я и Других» [137, с 159]. Сам М.Хайдеггер сформулировал это так (перевод В.В.Бибихина): «не «бывает» ближайшим образом и никогда не дано голого субъекта без мира. И так же в итоге не дано сначала изолированное Я без Других» [139, с. 139-140].

      Используя терминологический конструкт «жизненный мир» Эдмунда Гуссерля, Юрген Хабермас отмечает: «Жизненный мир в равной степени присутствует в структурах интерсубъективности языка и возвышается над той самой сферой, в которой субъекты, способные к языку и действию, пытаются прийти к соглашению относительно чего-либо в мире» [137, с.159]. Схожая трактовка терминологического конструкта «жизненный мир», например, разворачивалась Альфредом Шюцем: «само человеческое существование соотносится с существующим жизненным миром как сфера практической деятельности, изначально наделенная человеческим смыслом [167, с.188].