Магнус Чейз и боги Асгарда. Меч Лета. Рик Риордан

реально лютые стариканы.

      – Ага, бывают такие ночлежки.

      – Ночлежки?

      – Проехали. А ты, значит, валькирия. Ты сюда всех понавыбирала.

      – Точно, – ответила Сэм. – Я одна – прямо всех поголовно.

      – Ха-ха. Ну, ты поняла, о чём я. Не всех, конечно, и не ты одна. У вас тут… как это… сестринство или что-то такое.

      – Вот именно. Валькирии ответственны за выбор эйнхериев. Каждый здесь, в Вальгалле, когда-то пал геройской смертью. Путь в Вальгаллу открыт лишь тем, кто исполнен воинской чести или же ведёт происхождение от скандинавских богов.

      Мне вспомнились слова дяди Рэндольфа о том, что меч – это моё наследие.

      – Происхождение от богов… Это когда бог доводится отцом, например?

      Я опасался, что Сэм поднимет меня на смех, но она лишь мрачно кивнула:

      – Многие эйнхерии – полубоги. Но многие – обычные смертные. Для Вальгаллы избирают не за происхождение, а за мужество и честь. По крайней мере, так это должно быть…

      Я не понял – она сказала это мечтательно или обиженно.

      – А ты? – спросил я. – Как ты стала валькирией? Ты тоже пала благородной смертью?

      Сэм рассмеялась:

      – Нет пока. Я ещё среди живых.

      – И как это у тебя получается?

      – Ну, это типа двойная жизнь. Сегодня вечером я сопровождаю тебя на пир. Потом сломя голову мчусь домой доделывать домашку по матанализу.

      – Что, серьёзно?

      – С матанализом не до шуток!

      Дверь лифта открылась. Перед нами простирался зал размером со стадион.

      У меня отвисла челюсть:

      – Офигеть…

      – Добро пожаловать в Трапезную Павших Героев! – провозгласила Сэм.

      Сверху вниз изогнутыми ярусами, как на стадионе, спускались длинные столы. В самом центре зала вместо баскетбольной площадки росло дерево – выше Статуи Свободы. До нижних веток было, наверное, футов сто. А крона раскинулась над всем залом, врастая в своды, пробиваясь через обширное отверстие в потолке. Над кроной сверкали звёзды.

      Первый мой вопрос, наверное, был не самый глубокомысленный из возможных:

      – А почему на дереве коза?

      В действительности козой дело не ограничивалось. Между ветвей шастало всякое-разное зверьё, причём я и определить-то мог далеко не всех. Но по нижним веткам, раскачивая их туда-сюда, бродил вполне узнаваемый зверь – жирная косматая коза. Из её раздутого вымени, как из прохудившегося душа, капало молоко.

      Под козой четверо дюжих воинов таскали на плечах здоровенный золотой чан. Чан крепился на шестах, и ребята метались в разные стороны, силясь очутиться прямо под козой и поймать в ведро капли молока. Судя по тому, какие они были мокрые, промахивались они частенько.

      – Козу зовут Хейдрун. Из её молока варят мёд Вальгаллы. Вкуснятина. Сам попробуешь.

      – А что за парни за ней бегают?

      – Да, работёнка у них так себе. Не безобразничай, а то и тебя по козе дежурить отправят.

      – Э-э-э… А никак нельзя… ну, скажем, спустить козу вниз?

      – Она свободная коза на свободном выпасе.