Друзей в беде не бросают. Александр Васильевич Буренков

его немой вопрос, тихо засмеялся:

      – Картина маслом, Мишель. Капитан и без шпаги проучит наглецов. Смотри и не вмешивайся, позволь ему размяться от долгого сидения в карете.

      Насильники, увидев, что Дага остался без оружия, а спутники не собираются вмешиваться, бросили девушку и обступили его. Здоровяк с бычьей шеей, оглянувшись на подельников, зло ухмыльнулся и шагнул к Даге. Как вспышка молнии мелькнула нога. От сильного удара в голову парень, охнув, упал лицом в дорожную пыль. Мгновение – и кулак Даги отправил второго разбойника в глубокий нокаут. Третий насильник в ужасе бросился прочь. Де Пуаре широко раскрытыми глазами смотрел на Дагу и изумленно шептал:

      – Бог мой! Что это было?

      Лицо Лекаря озарилось довольной улыбкой, он взглянул на растерянного шевалье и сказал:

      – Капитан мастерски владеет не только шпагой.

      Дага тем временем помог девушке встать на ноги. Поправляя разорванное платье, она подняла на него мокрые от слёз глаза. Черные волосы рассыпались по её плечам, обрамляя симпатичное лицо.

      – Как вы здесь оказались? – спросил Дага, – На дворе ночь.

      – Меня зовут Патриция. Живу недалеко от дороги в деревеньке Шампань. Возвращалась из церкви, а тут воры, ограбив крайнюю хату, бежали к дороге. Увидели меня и схватили. Я кричала, но кто же придёт на помощь? Вы спасли меня, господин, я буду за вас молиться, – сквозь слёзы ответила девушка и низко поклонилась.

      – Молись, красавица, молись за Алексея Гамаюна, а сейчас беги домой, и не попадайся больше разбойникам, – рассмеялся Дага, – Могу не оказаться рядом.

      Патриция сделала глубокий реверанс и, шлепая деревянными башмачками, побежала в деревню, то и дело, оглядываясь на Дагу, который казался ей сказочным принцем. Так родилась ещё одна легенда о Даге как смелом красавце, голыми руками вырвавшем бедную девушку из лап разбойников.

      – Капитан, я потрясен твоим поступком. Ты защитил простолюдинку. Почему? Она же не светская дама, – удивленно промолвил де Пуаре, провожая взглядом бегущую Патрицию, – А твоя техника боя меня сразила наповал.

      – Мишель, я защитил слабое существо. Согласись, трое на девочку – явный перебор, не так ли? – ответил Дага, беря у Лекаря свою шпагу. Затем, повернувшись к распростертому на дороге здоровяку, сказал, бросая ему серебряную монетку:

      – Выпей за мое здоровье и не хулигань на дорогах. Девочек обижать нехорошо. Попадешься еще за разбоем, убью.

      Эти слова ножом ударили в сердце де Пуаре.

      – Боже мой! – прошептал он, – Как расшалившегося ребенка капитан отчитал разбойника. Клянусь честью, Гамаюн явно не от мира сего, где дворяне не стесняются, спрятавшись за масками, ворваться в таверну и устроить кровавую оргию. Ну, и дела!

      – На Карибах о храбрости и великодушии капитана ходят легенды. Видел бы ты, как он в Кайоне кулаком убил на дуэли одного из лучших фехтовальщиков. Тортуга по сей день гудит об этом поединке. Поверь, там драться с ним никто не осмеливается. Я поражаюсь его умению владеть шпагой, но больше меня удивляет