Медовый месяц в улье. Дороти Ли Сэйерс

удачно выбрала дом для медового месяца. Я чувствую себя на двадцать лет моложе.

      Он поспешно отошел от окна, поскольку викарий уже подходил к дому, и с выражением продекламировал:

      – Сколь прекрасен дом в деревне, с древней сажей дымоход, и, венчая радость утра, глядь, викарий к нам идет![88] Вам это может показаться странным, мисс Твиттертон, но я тоже орал стишки из Мондера и Гарретта[89], уставясь в шею дочери кузнеца, когда пел в деревенском хоре, и призывал укротить зверя в тростнике, стадо волов среди тельцов народов[90], в собственной оригинальной аранжировке.

      – Ох! – покачал головой мистер Паффет. – Неуклеписто там про тельцов народов.

      Он неуверенно пошел к камину, как будто слово “сажа” задело в нем какую-то струну. Викарий скрылся из виду, взойдя на крыльцо.

      – Дорогой, – сказала Гарриет, – мисс Твиттертон подумает, что мы оба сошли с ума, а мистер Паффет уже в этом уверен.

      – Нет-нет, м’леди, – возразил мистер Паффет, – не сошли с ума, а просто счастливы. Знамо дело.

      – Как мужчина мужчину, Паффет, – сказал Питер, – благодарю вас за эти добрые и прочувствованные слова. Кстати, а куда вы ездили на медовый месяц?

      – Эрн-Бэй[91], м’лорд, – ответил Паффет.

      – Боже мой! Да там Джордж Джозеф Смит убил свою первую “невесту в ванне”[92]. А мы об этом и не подумали! Гарриет…

      – Чудовище, – сказала Гарриет, – ничего у тебя не выйдет! Здесь только сидячие ванны.

      – Вот-вот! – воскликнула мисс Твиттертон, ухватившись за единственное слово в разговоре, в котором был хоть какой-то смысл. – Я всегда говорила дяде, чтобы он поставил ванну.

      Прежде чем Питер мог предъявить дальнейшие доказательства сумасшествия, Бантер милостиво объявил:

      – Преподобный Саймон Гудакр.

      Викарий, худой, пожилой, гладко выбритый, с кисетом, выпирающим из растянутого кармана его “церковно-серого” костюма, и с большой, аккуратно заштопанной треугольной дырой на левой брючине, приближался к ним с видом спокойной уверенности, которую духовный сан добавляет к природной скромности. Его внимательный взгляд выделил из представшей перед ним группы мисс Твиттертон, и он одарил ее сердечным рукопожатием, одновременно поприветствовав мистера Паффета кивком и радостно проговорив: “Доброе утро, Том!”

      – Доброе утро, мистер Гудакр, – печально прочирикала в ответ мисс Твиттертон. – Ужас, ужас! Вам сказали?..

      – Да, в самом деле, – протянул викарий. – Вот так неожиданность! – Он поправил очки, неуверенно оглянулся и обратился к Питеру: – Извините за вторжение. Как я понимаю, мистер Ноукс… мм…

      – Доброе утро, сэр, – сказал Питер, чувствуя, что лучше представиться самому, чем ждать, пока его представит мисс Твиттертон. – Рад вас видеть. Меня зовут Уимзи. Моя жена.

      – Простите, у нас тут все кувырком, – добавила Гарриет.

      Мистер Гудакр, подумала она, не слишком изменился за последние семнадцать лет. Он немного поседел, немного похудел, костюм немного растянулся

88

Это явно пародийное стихотворение принадлежит перу Мюриэл Сент-Клер Бирн, в соавторстве с которой Дороти Сэйерс написала пьесу. Источник пародии неизвестен.

89

Издатели “Методистского журнала трезвости”, в котором публиковались различные христианские песенки.

90

Лорд Питер цитирует утреннюю молитву (псалом 68, стих 30, в русской Библии псалом 67, стих 31) в версии Книги общей молитвы:

“Укроти зверя в тростнике, стадо волов среди тельцов народов, хвалящихся слитками серебра; рассыпь народы, желающие браней”.

91

Эрн-Бэй – приморский городок в Кенте.

92

Джордж Джозеф Смит (1872–1915) утопил трех своих жен в ванне. Первое из этих преступлений действительно совершено в Эрн-Бэй в 1912 году, и за него он был осужден и повешен. Дело широко освещалось в прессе и упоминается во многих детективах.