Бесконечночь. Наталия Доманчук

к набухшему затвердевшему клитору.

      Лариса ахнула и откинула голову назад.

      – Лижи. Делай хоть что-то! – прорычала она.

      И он стал водить языком по возбужденному бугорку, наслаждаясь ее несдержанными стонами.

      Она обхватила руками его голову и притянула к себе:

      – Сильней, грубей, еще, еще!

      Обволакивая языком пульсирующий клитор, он как слепой щенок потянулся рукой к ее груди и сжал сосок большим и указательным пальцем. Она подалась бедрами еще вперед, и он интуитивно почувствовал, что сейчас останавливаться нельзя, и ускорил темп.

      С ее губ сорвались неконтролируемые стоны и еще через мгновение ее тело обмякло.

      – Подай мне сигареты. Они в сумочке, в коридоре.

      Лариса уселась удобней на диван, успев потрепать по волосам Тимофея.

      Это была не просьба, а приказ, и от ее строгого голоса парень расстроился.

      – Давай сначала доведем начатое до конца, – предложил он.

      – Ты еще не готов, – махнула она рукой и положила ногу на ногу.

      – В каком смысле?

      Тимофей сел рядом с ней на диван, схватил ее руку и положил на свой возбужденный пах.

      – Тоже мне достижение! В восемнадцать лет, мой мальчик, у всех стоит. Если хочешь получить разрядку там – научись делать разрядку здесь, – Лариса указала пальчиком на место между ее ног.

      – Мне казалось, что я сделал тебе прекрасную разрядку там, – еле слышно прошептал парень.

      – То, что я кончила, ничего не значит. Мне не понравилось. Но я готова тебя поучить. Приходи завтра к семи.

      Тимофей не понимал, что происходит? Она его выгоняет?

      – Не сиди как болван! Принеси мне сигареты и закрой входную дверь с той стороны.

      Парень был разъярен! Кто она такая, чтобы так вести себя? И почему он, действительно, как болван, все это терпит?

      Он встал с дивана и направился в коридор. Через секунду хлопнула входная дверь.

      Тимофей шел домой, на ходу сыпля проклятия. В основном на новую знакомую, да и на себя тоже.

      Очень хотелось с кем-то посоветоваться, рассказать, пожаловаться на эту наглую девицу, но звонить лучшему другу он не решился. Такими неудавшимися историями ни с кем не хотелось делиться.

      В штанах было тесно, стояк мешал идти, возбуждение никак не проходило, несмотря на злость, которую он испытывал к новой знакомой.

      Добравшись до дома, он принял холодный душ, но легче не становилось даже после того, как он выпустил все свое возбуждение на кафель.

      Перед глазами были ее идеальная грудь, безупречные длинные ноги и гладковыбритый лобок.

      – Да что ж такое! – разозлился Тимофей и снова обхватил рукой свой член.

      На следующий день легче не стало, даже работа не спасала. Отчим, заметив, что парень грустный, спросил:

      – Что случилось? Ты сам не свой.

      Отчима звали Анатолий – высокий, сразу располагающий к себе мужчина с темными вьющимися волосами, с добрыми глазами и приветливой улыбкой. Он уже более десяти