В плену сердца. Тори Майрон

котором я будто бы сгорал заживо, задыхался, собственноручно разрезал себя на части тупым ножом, после поливая раны серной кислотой.

      Злость, ненависть, обида, ревность, задетая гордость, животная похоть, агрессия, боль – каждую секунду проникновений в Лину мне приходилось сражаться со всей этой бомбой чувств и брать их под контроль, чтобы не причинить дикарке непоправимых увечий.

      Вначале держаться было сложнее всего, особенно в моменты их страстной ночи, но позже с каждым исправленным воспоминанием весь ад эмоций и ощущений плавно угасал, пробивая на первый план неземное наслаждение, наполняющее тело живительной силой и отрубающее разум от всей реальности, – и это не просто образное выражение. Так оно и было.

      Некоторые секунды, а то и минуты нашего секса напрочь выпадали из моей головы. В один момент я глубоко и яростно вбивался в Лину, закинув её ноги себе на плечи, а уже в следующий – обнаруживал свой член в её горячем, сладком рту. Я мог жестко трахать её сзади, притягивая к себе ближе за шикарные светлые волосы, а через одно моргание век оказаться лежащим на спине и с упоением наблюдать, как моя голодная девочка, оседлав меня сверху, активно двигала бедрами так, что чуть до разрыва аорты меня от экстаза не доводила. Не из-за магии, а из-за созерцания её кайфующих глаз, румяного лица, искусанных губ и звука её громкого крика во время очередного оргазма, который я чувствовал каждым атомом тела так же остро, как и свой собственный.

      – И зачем нужно было так долго бегать от меня, Лина? – пребывая в полусознательном состоянии, едва слышно прошептал я, когда после последних сладких содроганий расслабленное тело Лины упало на меня.

      – Я никуда от тебя больше не убегу, Адам, – осипшим от стонов и криков голосом пообещала она, впиваясь руками мне в плечи и усыпая поцелуями всё лицо и шею.

      – Конечно, не убежишь. Я тебя просто никуда не отпущу, – скользнув пальцами по её влажной спине, я сдавил податливую дикарку в стальные объятия, желая наглядно показать ей, что я говорю серьёзно.

      – Никогда? – взглянув мне точно в глаза с трепетной надеждой, проурчало моё проклятье, гипнотизируя меня своей неподражаемой синевой океана.

      – Никогда… Мне кроме тебя больше никто не нужен, – уверенно ответил я, не осознавая, что за бред несу.

      И, будь я проклят, в тот момент искренне верил в сказанное. А когда миловидное лицо Лины засияло лучезарной улыбкой, и вовсе был готов повторить ей эти слова хоть миллионы раз.

      Я вновь завис, как идиот, глядя на её манящие, улыбающиеся губы, что неумолимо приближались к моим для поцелуя. Но я опередил её тогда и, несмотря на данное себе обещание не делать этого, сам поддался навстречу её рту, вторгся внутрь языком, сплетаясь со сладким женским воедино. Упивался её вкусом, запахом, отзывчивостью, страстью, нежностью… и её любовью, мать её, которая мне нахрен не нужна.

      Никогда не была нужна. И никогда не будет. А после Лининых приключений с Ридом и неоднократной лжи – так