Шарлотта. Василиса Прекрасная

за измену мужу женщину на площади заставляли стоять у столба три дня без воды и питья под табличкой с описанием её проступка. Кстати, об измене мужей не было ни слова. Полагаю, что это к табу не относилось. Точно варвары. Я бы мужика кастрировала и его яйца повесила на этом самом столбе с припиской о том, как ему повезло, что остался жив.

      Всё это невольно напомнило, что у меня самой есть муж и как-то не помню, чтобы он клялся мне в верности. Мы вообще провели друг с другом слишком мало времени, чтобы привязаться до такой степени. За такими тоскливыми мыслями меня застала служанка, принёсшая поднос с очень ранним завтраком. Приказав ей возвращаться за посудой в одиннадцать, чтобы заодно и меня разбудить, быстро умяла принесённую еду. Затем, несмотря на желание почитать ещё, легла и вырубилась, едва коснувшись подушки.

      Пробудила меня ото сна всё та же служанка. Была без понятия, как её зовут, но так как прошлая я могла это знать, спросить прямо не могла. Ко мне также заглянула камеристка, которую узнала только из-за того, как нагло она вошла, начиная выбирать мне наряд, но я освободила её от обязанностей на пару дней, пока не уедут родители. Не хватало ещё дать лишние подозрения в своём беспамятстве.

      Самостоятельно одевшись, двадцать минут изучала свой маршрут, старательно его запоминая. Не сверяться же с картой каждые пять минут. Это бы выглядело нелепо. Хотя могли бы и выделить девушку для сопровождения. Откуда я вообще знаю, может Шарлотта тут провела все эти полгода после захвата Лаоса или только пару дней? То, что Кел с ней, то есть со мной, познакомился всего пару дней назад, ничего не значит. Может он в отъезде был. Вот про что надо было спрашивать! Эх. Ну не горевать же о своей глупости. Тем более что всё это мелочи и узнаю по ходу дела.

      Спустившись в холл, и в самом деле лицезрела выстроившихся в шеренгу слуг. Почему-то первая мысль, глядя на подавляющее большинство среди них особей женского пола, была о том, с кем из них мой муж спал. Н-да. На лицо клинический случай неравнодушия к собственному супругу. Но факт остаётся фактом, захотелось поставить в ряд всех более или менее симпатичных из них и приказать закидывать камнями. Глубоко вдохнув и выдохнув, взяла себя руки, и попыталась перестать накручивать себя. Не слишком-то и помогло, учитывая, что на меня вся эта толпа смотрела как на несмышлёныша, вылезшего из утробы матери только вчера. Хм.

      – Я собрала вас всех, чтобы представиться официально, – начала говорить, прищурившись в их сторону, – отныне я, Шарлотта Риверо, являюсь вашей госпожой и мои приказы, если, конечно, они не противоречат воле моего мужа, должны соблюдаться неукоснительно.

      После этого вступления у одной из молоденьких девушек раздался смешок. Подойдя к ней, холодно потребовала:

      – Представься!

      – Молли, миледи, – она присела передо мной, без особого, впрочем, почтения.

      – Итак, Молли, что такого смешного ты услышала в моих словах?

      – Ничего, госпожа! – служанка отрицательно помотала головой.

      – Ты проявила неуважение к своей леди. За это ты сегодня весь