Алмазное лето. Владимир Голубев

– это удел сильных либо несчастных людей, и неважно, есть ли у них семья или даже несколько. Помните об этом.

      Морозов отошёл к столу, а Бугрин, направляясь за хозяином, шепнул Алёне:

      – Садись рядом со мной.

      Следом к столу явился бледнокожий молодой мужчина лет тридцати, в сером кардигане на пуговицах и в красном галстуке. «Ботаник», – подумала девчонка и, не удержавшись, улыбнулась, словно клоунесса из заезжего цирка шапито. Тем временем незнакомец неуверенно огляделся по сторонам и, приметив новое лицо, тоже усмехнулся. Подойдя поближе, он как бы между прочим заговорил:

      – Мы тут без всяких церемоний, так сказать, по-деревенски. Потому разрешите представиться – Александр Васильевич, кандидат филологических наук, из Мезени.

      – Алёна Белкина, помощница Бугрина. Я о вас, кажется, что-то слышала. Вы вроде бы специалист по народным поверьям?

      Филолог застенчиво улыбнулся:

      – Есть такое дело. Ещё с аспирантских времён собираю фольклор в окрестностях Пинеги и Мезени.

      – Наверно, это страшно интересно?

      – Общаться с людьми всегда занятно.

      – Ой, я тоже такая любопытная, всё интересно, всё хочется узнать.

      – Правильно, а то вся жизнь пройдёт косым дождём за окном, как говаривал один поэт.

      Беседу гостей прервал хозяин, добродушно объявив:

      – Дамы и господа, прошу всех к столу.

      Из-за спины Морозова, будто из-под земли, возник черноглазый мужчина. Он цепким взглядом окинул гостей, а затем подобострастно глянул на Василия Прокопьевича и зашептал хозяину:

      – Ещё нет Окомира.

      – Я в курсе. Он выйдет попозже. Присаживайтесь к столу, дамы и господа.

      Все расселись. Подле Морозова два стула оказались не заняты. В зал въехал столик на колёсах, который толкали два официанта в белом. Воздух наполнился аппетитным запахом. Хозяин, привыкший долгими зимними вечерами ужинать в одиночестве, вдвоём или втроём, от радости, что видит за столом столько людей, почти не притронулся к еде, лишь положил в тарелку ложку салата, чисто для виду.

      – Приятного аппетита! А мы сегодня с Сергеем Геннадьевичем поймали пару сёмужек да ещё всякой мелочи – щук да окуней. Так что угощайтесь. Это вам не норвежская рыба, выращенная в садках. Эта настоящая дикарка. Впрочем, и отбивная из оленины тоже натуральная. Никаких антибиотиков и химии!

      – Ох, как я проголодался на свежем воздухе! – заголосил Сергей Геннадьевич. – Готов проглотить целого оленя.

      – Приберегите место в ваших желудках для зубатки, ещё пару дней назад она плавала в море. Прошу вашего внимания, господа, вы будете поражены! – Хозяин улыбнулся, а официант приготовился снять серебряную крышку с огромного блюда в центре стола. – Раз, два, три!

      Когда тяжёлый баранчик повис в воздухе, взорам гостей предстала пятнистая, почти чёрная рыба с огромной головой и торчащими из пасти зубами, как у собаки. Два выпученных глаза смотрели на людей так, словно рыба только и поджидала удобного случая, чтобы наброситься на них.

      – Угощайтесь! –