Никому не говори!. Анастасия Колмогорова

закончилась слишком быстро, и я должна слезть с него, но не могу. Не могу оторваться, не могу не смотреть в чёрную бездну глаз, не могу не прикасаться. Что со мной? Два года он вызывал меня к себе по любому поводу, связанному с клубом, орал словно бес, а я дразнила его, издевалась над ним, а теперь не могу закончить начатое.

      Кое-как заставляю себя встать на ноги и только потом отпускаю его лицо, оставляя маленькие следы от ногтей. Эти губы. Как я хочу эти губы…

      Люди окружают его со всех сторон, поздравляя с праздником, а я успеваю смыться, подхватив с полу рабочую одежду девочек. Одеваюсь нарочито медленно, ожидая пока все рассосутся со своими тупыми пожеланиями, и направляюсь к лестнице. Также медленно, подружка. Дай ему шанс увидеть, куда ты идёшь. Моё тело пылает. Задница до сих пор горит от его ладоней. Да, он мне нравился. Весь такой уверенный в себе, грозный, серьёзный мужчина тридцати лет, не женат, детей нет, даже любовницы нет. Я узнала о нём всё, благо за время владения этим заведением смогла заработать кое-какие связи за долги глупеньких, не умеющих держать себя в руках сыночков депутатов. И то, что я узнала, мне нравилось. В частности то, что у него нет ручной шлюшки. Может, если мне повезёт, я стану ею.

      Остановившись у подножья лестницы, оглядываюсь назад через плечо. Идёт за мной. Послушный мальчик. Сегодня ты получишь вкусняшку. А может, и я получу.

      Поднимаюсь наверх, прохожу всего несколько шагов и оказываюсь  схвачена за руку. Разворачивает меня к себе, прижимает к стене и целует, яростно врываясь в мой рот языком. Я глажу его по груди, отвечая на жёсткость более вяло, чем он хочет, но провожу ладонями по плоскому животу, опускаясь к ремню. Какой горячий мужчина! Всегда хотела себе такого. Не просто грубого траха с причинением боли, а вот такого – страстного, сжигающего дотла, секса до изнеможения, чтобы потом я встать не могла. Как же мало таких мужчин!

      Он спускается на мою шею, прикусывая кожу, и пробирается мне под юбку.

      – Не здесь, Антош.

      – Наплевать.

      Хихикаю как идиотка и вырываюсь из его рук. Грудь вздымается от частого и глубокого дыхания, взгляд затуманен, но покорно следует за мной к дальней двери, где располагалась моя спальня. Да, жила я тоже тут. А что делать? Нужно же как-то крутиться. Вечером присмотр за гостями, днём бумажная волокита. Это в сериалах владение клубом показывают весёлой работой, а на деле это сплошные поставки, расходы, проверки.

      Не успеваю закрыть за нами дверь, как Захаров снова начинает меня целовать. Ну уж нет. Не так быстро. Хватаю его за плечи и толкаю от себя, подставляя ногу. Падает на кровать, а я сажусь сверху. Пытается взяться за мою попу, убираю ему руки и вдруг оказываюсь под ним. Мои кисти зажаты над головой, его рот властно овладевает моим, и пальцы проникают в меня, заставляя стонать. О да! Да и ещё раз да! Он двигает ими беспощадно. Не одним, не двумя, а сразу тремя. То входит, то выходит, то сгибает их внутри меня. О, боже мой! Да! Я двигаюсь вместе с ним, чувствую, как внутри то скручивается, то развязывается