Ребенок от звёздного мальчика. Катя Лоренц

она хочет, не меньше меня.

      – У тебя соус, – хриплым сексуальным голосом шепчет она. – Вот тут, – ее пальцы касаются моих губ.

      Я пытаюсь бороться с желанием. Мне это не нужно. У меня есть Агния и сын. Я не хочу всё это потерять, ради мимолетного влечения.

      Пока я противостою своим демонам, Анжи действует. Подается вперед, прижимаясь грудью.

      Дьявол! По сценарию под этим тонким черным топиком ничего нет. Я чувствую какие они упругие и манящие. А ее вкус и настойчивый поцелуй, разжигает во мне нешуточный пожар.

      Безумие прерывает звонок от жены.

      Как тупой баран смотрю на фотографию жены и не могу ответить.

      – Это она? Тебе лучше ответить.

      На третий звонок я набираюсь храбрости.

      – Да, Ая. Что-то случилось? – мой голос хрипит. Мне кажется он переполнен раскаяньем.

      – Ничего особенного. Просто хочу знать во сколько ты вернешься, – ничего особенного. Успокойся, баран! Жена не рентген. Не может сканировать тебя на расстоянии.

      – Ая, я не могу. Сегодня у нас междусобойчик. Собираемся всей труппой завалиться к режиссеру, заодно обсудим некоторые спорные моменты в сценарии, – не вру. Такой был план.

      – Вместе с Анжи Стоун? – да как она узнала? Я реально думаю, что у меня в вагончике скрытая камера и жена смотрит прямую трансляцию. – Скажи ей, что ты сегодня не можешь! Что ты должен уделить время семье!

      – Ая…

      – Или так, или ты будешь абсолютно свободным. И тебе не на кого будет отвлекаться.

      – Что это значит? – Агния агрессивная. Она намекает на развод что-ли?

      – Подумай, гений!

      – Хорошо. Я буду.

      – Обещаешь?

      – Да. Пока. Стас режиссер зовет на площадку. Будет сложный трюк.

      – Удачи, Ник. Целую, – я просто отключаю телефон. Не могу сказать тоже. Потому что секунду назад целовал другую! И черт возьми, мне понравилось!

      – Прости, Ник. Я не знаю, что со мной, – краснея, лепечет Анжи. – И как все это получилось. Тебе лучше всё это забыть. Давай сделаем вид, что ничего не было? – легко сказать, меня до сих пор трясет от возбуждения. При этом, вина перед женой накрывает бетонной плитой. Первая и последняя девушка, которую я целовал – моя жена. У меня и не было никого, да я и не хотел. До этого самого проклятого момента.

      – Окей! Легко. Представим, что мы просто репетировали предстоящую сцену.

      – Ник! – раздается стук в дверь.

      – Пять минут до съемок!

      – Иду, – мы выходим из вагончика, а я все думаю о том, как теперь играть сцену близости и не сорвусь ли я окончательно, при этом совсем не по-дружески смотрю на виляющую задницу Анжи.

      – Ник, ты готов? – спрашивает режиссёр. Я пристегиваюсь, смотрю на трамплин и все думаю о жене.

      Как она узнала про Анжи? Позвонила в тот самый момент, когда она меня поцеловала.

      Что это? Шестое чувство? Или во всех рыжих зеленоглазых девушках есть что-то от ведьмы и не зря их на костре сжигали?

      И если до сегодняшнего дня я был чист перед женой, сейчас то уже нет.

      Совесть