Сокровище чародея. Анна Замосковная

Бера наконец поняла, что шум доносится снаружи, подумала: «Кто-то развлекается». Звуки мало напоминали звуки соития, скорее уж драки, но и драка в понятии Беры – развлечение.

      Когда она вышла во дворик, там никого не было.

      Дверь в таверну предательски качалась, но Бера, поправив чулки, добралась до неё, шагнула в коридорчик и столкнулась с кем-то. В сумраке не сразу разглядела рыжие кудри и точёное лицо с по-южному подведёнными глазами.

      Было странно тихо, только гудело в голове Беры.

      Кнэф оправил свою светлую измятую рубашку и попытался застегнуть верхнюю пуговицу жилетки, но серебряного кругляша не оказалось на месте.

      Кнэф поглядел под ноги. Бера толчком прижала его к стене и схватила за пах:

      – Пойдём.

      Нависавший над ней Кнэф удивлённо приподнял чернёные брови:

      – Боюсь даже думать, зачем. Решила из-за своего Ёфура кастрировать меня в назидание всем мужчинам?

      Вот тут-то и следовало Бере опомниться. Но она, стараясь не думать о том, как быстро разлетаются слухи, крепче прижалась к Кнэфу.

      – Да будь он проклят, – и, приподнявшись на цыпочки, его поцеловала.

      Притиснутый к стене Кнэф не двигался, только сладкие губы приоткрыл. Бера запустила пальцы в его шёлковые кудри, тянула, выгибаясь навстречу. Жар возбуждения захлестнул её с неожиданной, ошеломительной силой.

      Кнэф попробовал возразить, но Бера обхватила его за шею и, шаркнув взглядом по сторонам, ринулась к двери в конце коридорчика.

      – Бера, – пробормотал Кнэф, ты…

      Он едва успел прикрыться локтём от несущейся на него створки.

      – Бера…

      Они оказались в кладовке. В маленькое окошко под потолком падал свет огненного фонаря. В зале снова затянули песню. Бера пихнула Кнэфа под колено, дёрнула подсечкой, заваливая на мешки. Серым облачком взметнулась мука.

      – Бера…

      Оседлав Кнэфа, Бера вытащила из-за пояса кинжал. Лезвие сверкнуло огненным блеском и с треском срезало с жилетки Кнэфа последние пуговицы. Тот сразу успокоился. Ухмыляясь, Бера покачала кинжалом:

      – Так-то лучше. Лежи смирно, чародейчик, а то пораню.

      Бровь Кнэфа поползла вверх, но он промолчал. Уверившись, что сопротивления не будет, Бера сунула кинжал в ножны и взялась за ворот тонкой светлой рубашки Кнэфа, рванула. Пуговицы стрельнули в стороны.

      На животе Кнэфа блестели медные чешуйки южной брони, едва прикрывавшей соски. Пальцы Беры скользнули по металлическим выпуклостям к широкому ремню, зацепили узорную пряжку. А вот справиться с ней и с завязками в паху оказалось ой как непросто. Не давались они непослушным рукам. Бера схватилась за кинжал, потянулась к ремешкам.

      – Эй-эй, – Кнэф ухватил её за запястье.

      – Боишься? – рассмеялась Бера.

      Свободной рукой Кнэф провёл по её щеке, губам, шее.

      – Опасаюсь. – Он надавил, выкручивая её запястье назад, вставляя кинжал в ножны.

      Бера попыталась высвободиться,