Сокровище чародея. Анна Замосковная

несколько жён и наложниц, чтобы семья наша ширилась и процветала.

      Из глаз Беры вытекли скупые слезинки, она оглядела каждую из сорока восьми урн предков, поклонилась до земли и потащила амфору в погреб.

      Греть воду было решительно некогда, Бера накачала из колонки ледяной воды, наполнила кадку в холодной бане. Мурашки топорщили кожу Беры, пока она готовила себе страшную кару и закапывала душистые цитрусовые настойки в воду: что угодно, только бы смыть с себя запах Кнэфа, вытравить малейшие следы его прикосновений.

      Точно на казнь Бера поднялась по деревянным ступенькам лесенки и, набрав в лёгкие побольше воздуха, нырнула в обжигающую влагу. Волны плеснулись на голубые плиты. Бера вскрикнула, отдышалась и нырнула с головой.

      Из кадки она выскочила мокрая, окончательно протрезвевшая и слегка шальная.

      «Может всё не так уж плохо. – Стиснув зубы, Бера торопливо растирала полотенцем побелевшую кожу. С волос текла ледяная вода, вызывая новые волны мурашек. – Зато я узнала, что Ёфуру нельзя доверять. Было бы хуже, если бы он предал меня, когда мы стали семьёй… Да, всё к лучшему. Ну кроме того, что я спуталась с Кнэфом… и угораздило же!»

      Бера глянула на кадку с водой и лужи на полу, махнула на это рукой и поспешила в пиршественный зал – именно там предстояло самое страшное.

      Откровенно говоря, страшно было не только там, но и на кухне. Только на кухонный беспорядок слуги жаловаться не будут, так что Бера принялась сносить грязную посуду и объедки туда. Бегала она так же резво, как в своё время уносилась от повара с плюшками, и даже посмеивалась над тем, что сейчас не с кухни уносит, а таскает туда.

      Стол и стулья тоже легко встали на место.

      Труднее было с погребом.

      Положа руку на сердце – Бера боялась туда спускаться. Боялась больше среднего кошмара и даже почти как кошмара большого.

      Необходимость торопиться помогла Бере раскрыть запретные створки на лестницу в сокровищницу отца.

      «Не убьёт же он меня», – справедливо заметила Бера, выглядывая в сумраке следы разорения.

      «Надо фонарь взять», – она хлопнула себя по лбу и сморщилась от головной боли. Развернулась.

      Тонкий звон наполнил коридоры и комнаты.

      Ленту надвратного звонка родители перед отъездом соединили с общедомовой сетью колокольчиков, чтобы Бера могла и без слуг узнать о гостях.

      У Беры упало сердце: «Неужели родители вернулись? Да если ещё с родными невесты – вот это позор! – она метнулась во внутренний холл. Вспомнила ещё страшное. – Я же дверь в воротах не заперла, отец меня убьёт за безответственность!»

      Подхватив подол, шлёпая босыми ногами, Бера пробежала через коридоры и холл, в два прыжка преодолела полукруглое крыльцо и понеслась по вымощенной овальными плитами дорожке к воротам, чтобы успеть открыть прежде, чем отец толкнёт створку и обнаружит её незапертой.

      – Бегу-бегу! – выдохнула Бера, надеясь, что это даст ей ещё несколько лишних секунд.

      Еле