Задолго до победы. Михаил Александрович Каюрин

Только вот страху, признаюсь вам, я в эти секунды не почувствовал. Стою, как заворожённый, и смотрю на японца, и жалко мне его стало, почему-то.

      – Вот, брешет! – воскликнул Паша. – Самурай на него с ножом идёт, а у него вместо страха жалость пробудилась! Подумать только!

      – И долго ты так стоял? – спросил Надеждин.

      – Не знаю, – подумав, признался Жириков и, наткнувшись на глаза Удалова, стыдливо отвёл взгляд в сторону. – Помню лишь, как сверкнуло перед глазами лезвие ножа, будто зайчиком от зеркала резануло. Я сразу очнулся и выстрелил. Японец упал, отполз, а потом воткнул себе в брюхо нож. Вот так всё было.

      – Значит, не убил ты его, а только ранил, – степенно заключил Кречетов. – Не захотел самурай раненым в плен попасть, вот и прикончил себя.

      – Наверно…

      Удалов лежал на правом боку, подперев рукой голову, и безучастно слушал болтовню. Он не одёрнул Жирикова, не уличил во лжи, хотя эпизод с самураем, покончившим с собой, происходил у него на глазах.

      В тот момент Александр ворвался в траншею чуть раньше Жирикова, и вдвоём с Узковым – подвижным крепышом среднего роста – они успели очистить траншею от трёх японских солдат. Четвёртый самурай улизнул в боковое ответвление, где и напоролся на спрыгнувшего туда солдата Жирикова. От неожиданности Жириков отпрянул назад и споткнулся о труп, усевшись прямо на него. Необходимые секунды для защиты были упущены, и, если бы Александр не подоспел вовремя, ударив прикладом японцу по руке, тот сразил бы Жирикова выстрелом в упор. Самурай выронил винтовку и действительно выхватил нож, но обернулся уже к нему, Удалову, чтобы с разворота вонзить острый клинок в левый бок. И тут выстрелил Жириков, прострелив самураю плечо. Японец упал, а когда увидел перед собой двух красноармейцев, вспорол живот от безысходности.

      «Пусть врёт, если не может обойтись без вранья, – со снисхождением подумал Александр. – Он ведь, по сути, спас мне жизнь. Правда, сначала я ему, а уж потом он мне. И как было на самом деле – какая теперь разница? Ну, потравят байки друг другу, прихвастнут немного, отведут душу и успокоятся. А пройдёт время – и детали первого боя сотрутся в памяти. За этим боем последует другой, третий, четвёртый. Останется ли живым сам рассказчик-выдумщик?»

      Удалов почему-то был уверен, что война с японцами не закончится для их полка только одним боем. Стоило ли делать бросок из Забайкалья через степь ради одной схватки? Руководство дивизии наверняка знает истинные планы японцев. Разведка точно уж донесла, что самураи не смирятся со своим поражением и проверят силы Красной Армии ещё не раз.

      Александр слушал сослуживцев и не удивлялся тому, что никто из них почему-то не осмеливался рассказать о том, как бежали они по вздрагивающему полю, петляя среди воронок, как напуганные зайцы, падали на землю и ползли на животе, оглохшие и подавленные ужасом от грохота взрывов и свиста осколков. Как под хриплые команды лейтенанта Хорошенина, превозмогая свой страх, поднимались снова и снова, кричали «ура!» и бежали дальше.