Задолго до победы. Михаил Александрович Каюрин

раненый красноармеец.

      – Вот тебе бабушка и юрьев день! – вслух удивился Дымов. – Этого ещё нам не хватало.

      – Лежать! – скомандовал Удалов. – Мы ему ничем не поможем.

      – Как? Бросить раненого товарища? – возмутился Григорий. – Ты что говоришь, Сано?

      – Лежать говорю! – рыкнул Александр. – Не двигайся!

      Прошла ещё минута, раненый вновь застонал.

      – Надо хоть взглянуть, кто это, и куда его ранило, – не соглашался Дымов и стал медленно, по сантиметру, начал поворачивать голову в направлении доносившегося стона. Пулемётчик не стрелял. Дымов подождал немного и приподнял голову.

      – Это Кречетов, – оповестил Дымов. – Ранен в голову и в живот, весь в крови.

      Раненый сибиряк очнулся и начал подниматься на колени.

      – Кречетов, лежи! – успел крикнуть Григорий. В этот момент из дзота полоснула пулемётная очередь и сделала смертельный росчерк на теле Кречетова. Одна шальная пуля на исходе очереди попала Дымову в лоб.

      Всё это увидел Удалов собственными глазами, успев до выстрелов повернуть голову вместе с Дымовым.

      – Гриша!!! – вне себя дико закричал Александр.

      – Бежим! – крикнул Узков.

      Оставшаяся в живых троица в едином порыве вскочила с земли и помчалась к реке. Удалов рванулся вправо, Узков – влево, Гамзулин мчался посредине.

      До кромки воды оставалось метров двадцать, бег измерялся секундами, и, все-таки, очередь японского смертника смогла догнать Гилязова. Он не добежал до реки несколько шагов и был убит. Узков и Удалов успели сигануть в воду.

      Александр погрузился под воду до самого дна и плыл на такой глубине до помутнения в голове. Потом вынырнул на мгновенье, хватанул в лёгкие воздуха до отказа и опять ушёл под воду, для страховки изменив угол движения.

      Они вынырнули с Узковым одновременно у самого берега. Судорожно глотая воздух, вцепились глазами друг в друга, не веря в своё спасение. Или они оказались уже вне зоны прицельного огня, или самурай просто махнул на них рукой, или ещё была какая-то неизвестная причина, но стрельбы из дзота больше не последовало.

      На западном берегу их уже ждали. Удалов увидел сгрудившихся однополчан, на метр впереди от толпы стоял комвзвода Хорошенин с биноклем.

      Узков и Удалов со страдальческими лицами вышли из воды и остановились в нерешительности, стыдливо прикрывая причинное место руками. Вид их был глупым, жалким и беспомощным.

      – Где остальные? – зловещим голосом спросил Хорошенин, переводя взгляд с одного на другого.

      – Там… полегли все… – срывающимся голосом, хрипло выдавил из себя Узков.

      – Разрешите одеться, товарищ командир? – вяло спросил Удалов, и, не дожидаясь ответа, поплёлся к разбросанной на берегу одежде, отыскивая свой комплект. Сейчас ему было всё равно, что скажет командир взвода, как он с ними поступит. Александр находился в подавленном состоянии после всего произошедшего. Безгранично угнетала гибель единственного друга. В смерть Гриши Дымова не хотелось верить. В этот