Дыхание будущего. Апокалипсис. Татьяна Осипова

могли так измениться, рассуждал он, глядя в яркое небо с белыми облаками. Красочные многоголосые птицы пели на разные голоса, а ласковые волны прибоя рисовали узоры на белоснежном кварцевом песке. Руана всегда пропадала на целый день, Тим очень скучал и чувствовал себя порой ненужным. Руана пыталась объяснить, что иначе не может быть, но ему было сложно перестроиться.

      Каждую ночь, засыпая на белоснежных простынях, ему снились грязные просторы пустоши, где он бродил в одиночестве, гонимый мусорным ветром, словно пластиковый пакет «перекати-поле». Он видел тысячи лиц блуждающих в темноте. Люди подходили к нему и, касаясь, просили о помощи. Мужчины и женщины плакали, показывая ему мёртвых детей. А вокруг поднимались горы мусора, который, словно ожившая волна, превращалась в цунами. Тим бежал вместе с тысячами людьми и не мог никого спасти.

      Пробуждение. Пот заливал Тиму глаза. Сбивчивое дыхание и испуганные глаза Руаны перед его лицом. Он не понимал, что происходит, ощущая спиной, как взмокла простыня.

      – Тебе опять снился кошмар?

      – Нет, всё в порядке, – отвечал он, ощущая ужас. Он преследовал его с мусорных пустошей умирающей земли.

      – Иди ко мне, Тим, – Руана погладила его по мокрым волосам, шептала на ухо какие-то слова. Он не помнил их и словно в забытье провалился в глубокий сон до утра.

      Однажды Руана сообщила ему, что ей снова придется поехать в миссию Тарифы. Известие о поездке очень взбудоражило Робинса, и он отчаянно просился отправиться вместе с ней в старый засушливый мир, полный жестокости, ненависти и страха. Руана была очень удивлена, но не смогла отказать ему.

      Морской катер пересекал Гибралтарский пролив. Тим смотрел вдаль на серые скалы, некогда покрытые буйной растительностью, и в его сердце что-то сжималось, словно у птицы в золотой клетке, которую везли на свободу. Ступив на израненную землю Тарифы и вдохнув воздух, пропахший гарью, Тим знал, что теперь никогда не станет прежним, там он был чужим. Сейчас он стал здесь чужим среди своих. Он знал, что уже никогда не станет прежним.

      Весь день они провели в лаборатории миссии, в окрестных городах началась холера, и было необходимо сделать прививки. Необходимые лекарства для пострадавших опаздывали, и Руана была вне себя от гнева.

      – Я же просила всё привезти к сроку, – она грозно сверкала глазами.

      – Да, принцесса, я прошу простить меня, – пытался оправдывать врач миссии.

      – Это такие же люди, как и мы.

      – Я знаю, – кивал врач, и Робинс видел в его глазах страх и преклонение.

      Он закрыл глаза и, сжав губы, глубоко вздохнул.

      – Руана, я понимаю, что сейчас не время…

      – Прости, но я очень занята…

      – Руана, почему ты не сказала мне?

      – Не сказала что?

      – Ты принцесса?

      – Ну, да, что в этом особенного? – она непонимающе подняла брови.

      – Для меня это многое меняет.

      – Тим,