Подари мне веру. Зоя Анишкина

только один смартфон вместо привычного набора разномастной техники.

      Открыв дверцу винного шкафа, достал бутылку минералки, а из холодильника – бутерброды с рыбой, авокадо и помидорами. У каждого сильного мужчины должны быть свои слабости, и мои – это еда. Местами понтовая и пэпэшная вкуснятина.

      Разблокировав экран телефона, обнаружил два десятка пропущенных от помощника, файл с кандидатами на пост повара и пять неотвеченных от мамы. Быстро пролистав досье и фото кандидатов, удовлетворенно ткнул в одного из них и отправил для оформления.

      Правда, вряд ли я сегодня смогу продегустировать его блюда. Как-то не тянет меня возвращаться сюда вечером. Набрал номер мамы. Даже гудков не было, так быстро она сняла трубку.

      – Герман Освальд! Ты куда запропастился? Почему я должна выслушивать в отношении тебя эти гнусные инсинуации! Безобразие просто!

      Маман, как всегда, была в своем репертуаре. Отец, кажется, снова уехал на очередные гастроли, а она осталась в огромном доме одна. Я понял это по ее напряженному голосу.

      Век примы-балерины одного из ведущих театров столицы недолог, а преподавание уже давно не приносит былых ощущений. Я с детства наблюдал ее на сцене и привык к восхищенным овациям, адресованным ей. Привыкла к ним и мать, поэтому ей слишком часто становилось одиноко без них.

      – Маман, не переживаем, со мной все прекрасно. Я не первый раз допоздна засиживаюсь за работой. Ты же прекрасно знаешь, как я не люблю, чтобы меня отвлекали.

      Она хмыкнула, и я представил, как на ее худом лице посередине лба пролегает маленькая морщинка. Как крошечные гусиные лапки в уголках глаз делают взгляд мамы выразительнее.

      – Тогда жду тебя на еженедельный пятничный ужин. Ты будешь один?

      Я уже лет пятнадцать не живу с ними, а все то же: эта робкая надежда в голосе и бесконечная тревога за мою холостяцкую шкуру. Каждую неделю она задает мне этот вопрос, чтобы услышать:

      – Один.

      Слышу в трубке ее фырканье и завершаю вызов. У нас в семье не принято прощаться. Никогда.

      Отправляю в рот бутерброд. Нет. Все-таки я правильно сделал, что поменял здесь повара: этот забыл добавить помидоры…

      Подкрепившись, открыл спрятанный в стене шкаф и достал черный деловой костюм. Телефон уже разрывался от рабочих звонков. Терпеть это не могу. Все, кто меня знают и хотят работать со мной, следуют определенным правилам, и одно из главных – никогда не обрывать мне телефон.

      Можно оставлять сообщения мне лично, можно через помощника. Но звонить не стоит. Это всегда меня отвлекало и раздражало. Ассоциируется со звоночком в театре. А звонок – это начало конца.

      Новый помощник тоже сегодня будет предупрежден. Но он потерял меня впервые за месяц работы, поэтому ограничусь выговором. Я же не тиран.

      Вера… Ни фамилии, ни отчества. Ни данных. Двадцать четыре года и внешность, замаскированная макияжем. Но это не проблема, так как я был уверен практически на сто процентов, что ее мне подсунул Дамир.

      Резко дернув дверь комнаты,