Kudos. Рейчел Каск

думала, это какая-то шутка.

      Она тяжело упала на диван нашего полукабинета, одной рукой обмахивая лицо, другой – дергая воротник своего черного наряда.

      – Мы только что говорили о Данте, – любезным тоном сказал издатель.

      Линда пристально посмотрела на него.

      – Мы должны были прочитать его к сегодняшнему дню? – спросила она.

      Он громко рассмеялся.

      – Единственная тема на сегодня – это ты, – сказал он. – За это люди и платят деньги.

      Мы обе слушали, как он подробно рассказывал о сегодняшнем мероприятии, в котором мы участвовали. Он представит нас, сказал он, а затем побеседует с нами несколько минут до начала чтений и задаст каждой из нас два-три вопроса.

      – Но ты уже знаешь ответы, да? – спросила Линда.

      Это формальность, сказал он, просто чтобы дать всем возможность расслабиться.

      – Чтобы растопить лед, – сказала Линда. – Я знаю, как это делается. Хоть и люблю немного льда на поверхности, – добавила она. – Мне просто так больше нравится.

      Она рассказала о чтениях, в которых участвовала в Нью-Йорке вместе с одним известным писателем. Они заранее договорились о том, как будут проходить чтения, но, когда они вышли на сцену, писатель объявил публике, что они собираются не читать, а петь. Публика встретила эту идею с энтузиазмом, и писатель встал и запел.

      Издатель рассмеялся и захлопал в ладоши так, что Линда подпрыгнула.

      – Что он спел? – спросил он.

      – Не знаю, – сказала Линда, – какую-то ирландскую народную песню.

      – А что спела ты? – спросил он.

      – Это было худшее, что происходило со мной в жизни, – сказала Линда.

      Издатель улыбнулся и покачал головой.

      – Гениально! – сказал он.

      В других чтениях она участвовала вместе с одной поэтессой, сказала Линда. Эта поэтесса – культовая фигура, и в зале собралось много людей. Бойфренд поэтессы всегда участвует в ее публичных выступлениях: прохаживается вдоль рядов, присаживается людям на колени или поглаживает их ноги. В тот раз он принес с собой огромный клубок бечевки и стал ползать по рядам, завязывая петлю на щиколотке каждого зрителя, так что к концу мероприятия все присутствующие были связаны вместе.

      Издатель снова рассмеялся.

      – Вы должны прочитать роман Линды, – сказал он мне. – Он уморительно смешной.

      Линда посмотрела на него озадаченно, без улыбки.

      – Он не был таким задуман, – сказала она.

      – Но именно поэтому люди здесь и любят его, – сказал он. – Он убеждает их в абсурдности жизни, не заставляя при этом чувствовать абсурдными самих себя. В твоих рассказах ты всегда… как бы это лучше сказать?

      – Посмешище, – сказала Линда безразлично. – Здесь жарко? – добавила она. – Мне душно. Должно быть, это менопауза. Писательница перегревается, и лед тает, – сказала она, изображая пальцами воздушные кавычки.

      В этот раз издатель не рассмеялся, а посмотрел на нее сквозь очки равнодушно, не моргая.

      – Я