Ведьма. Право на ошибку. Валерия Воронцова

подумала об этом, как из тумана, оставляя едва заметные бороздки на листве и огибая выступающие корни деревьев, ко мне со всех сторон поползли змеи. Черные, сверкающие чешуей, тонкие и толстые, короткие и длинные, с раздвоенными языками шипящие твари медленно окружали меня.

      Судорожно задышав, я попыталась как-то уйти, убежать от них, но ноги словно приросли. Сердце забилось где-то в горле, во рту пересохло, а кулаки сжались настолько, что ногти впились в кожу и по руке потекли тоненькие струйки крови. Единственное тепло среди всего этого ледяного мрака.

      Посмотрев вниз, увидела, как одна из змей обвивает щиколотку и уверенно ползет дальше, сдавливая меня через ткань джинсов. Вскрикнув, попыталась смахнуть ее, но что-то упало мне на голову, и, глянув вверх, я завизжала.

      Каждую ветвь дерева обвивали змеи, все вокруг кишело ими, и, словно по сигналу, все твари одновременно зашипели и бросились на меня…

      – Виктория! Ну ты и брыкаешься! Открой глаза, это всего лишь кошмар.

      Заморгав от неожиданно появившегося вокруг света, я попыталась сфокусироваться на окружающей меня обстановке. Белые стены, противного зеленого цвета кафель, пара плакатов, весы, стеклянный шкаф, забитый всякой всячиной, и этот стерильный запах, характерный только для больниц. Никакого леса и змей.

      – Я в медпункте, – констатировала я, переводя взгляд вперед и параллельно отмечая тупую ноющую боль в спине, все еще колотящееся после кошмара сердце и еще пару пикантных вещей. Например, свое колено, упирающееся в чью-то грудь. В чью-то мужскую затянутую в черную майку грудь. Ой.

      – Поразительная догадливость, – хмыкнул незнакомец.

      Его мускулистые руки лежали на моих плечах, удерживая. Вспоминая услышанное по пробуждению, я поняла, что он пытался остановить мои вызванные кошмаром брыкания. Черт, я думала, при обмороке не бывает видений.

      Скользнув взглядом по смуглой руке с четко очерченными бицепсами, я изо всех сил прикусила щеку, чтобы не раскрыть рот как последняя идиотка, когда мои глаза нашли его.

      Кроме приятного аромата и низкого хриплого, почти что бархатного голоса парень был неприлично красив. И, говоря «неприлично», я именно это и имею в виду.

      Резкие черты лица, волевой подбородок и прямой нос заставляли забыть такое слово, как «смазливость». Мягкие на вид губы так и требовали проверить это касанием, но все внимание перетянули на себя глаза. Янтарные.

      Я понимала, что такого цвета быть не может, но никак иначе определить не могла. Не светло-карий или какой-нибудь серо-зеленый, а именно теплый золотистый цвет. Интересно, солнечные лучи усиливают этот эффект?

      В довершение ко всему на высокий лоб падали все еще влажные темные пряди волос, которые, к моей зависти, не завивались. Прямые волосы доходили до середины шеи, и был заметен легкий каскад. Надо же, какая стильная стрижка.

      И обладатель всего это по-прежнему держит меня, нависая сверху.

      – Виктория? – похоже, звал он уже не в первый раз. По крайней мере, у меня было хорошее оправдание,