Укротитель. Истребитель тварей. Григорий Шаргородский

и маги.

      От этой информации меня посетило чувство нереальности – будто сказку прочитал. Очень жуткую сказку.

      Ну не может такого быть в реальности! Но Настя меньше всего была похожа на романтическую дурочку. К тому же в конце письма она сообщила, что семейство Гойниковичей собирается срочно покидать столицу, а старый князь был воробьем стреляным и зря дергаться не стал бы.

      Новости просто не помещались в голове, поэтому я оставил корреспонденцию и принял душ, увы, не получив от этого ни малейшего удовольствия. Какое уж тут удовольствие… Даже усталость, уходя, оставила после себя тупую головную боль.

      Вернувшись в кабинет, я еще раз прочитал письмо Насти, но, увы, там ничего не изменилось – реальность по-прежнему била по мозгу абсолютной бредовостью случившегося.

      То, что произошло, следовало хорошо обдумать, а для этого нужны еще факты, поэтому я взялся за следующее письмо. Увы, стало только хуже. Первое, что выхватил мой взгляд в рукописных строках, – это имя Ровены, и сразу же нос уловил ее запах. Странно, писал явно отец девушки, а запахи были ее. Или это просто игра воображения? Причем на письмо я отреагировал более чем бурно. Строки начали дрожать перед глазами, а мозг затопила дикая ярость. Письмо буквально сочилось паникой потерявшего дочь отца. Купец писал, что Ровену украли монахи Ордена Чистых, и в самых униженных словах просил помочь, потому что больше спасти девушку было некому.

      На меня навалилось слишком многое, возможно, именно потому сознание и дало трещину.

      Задерживаться в своих покоях я не стал, лишь прихватил «бабочку» и пару хербатов. Не желая тревожить погруженных в глубокий сон питомцев, я напрямую отправился к Али – без помощи обойтись не получится, а остальные наверняка будут меня отговаривать. Могут даже попытаться связать, но сейчас остановить меня могла только смерть. Перед глазами стояла картинка, в которой монахи терзают тело Ровены. Ее глаза, губы и гладкая кожа, о которой напоминал недавно уловленный запах, заполонили все мое сознание…

      – Али, – ввалился я в комнату бывшего командира наездников на хидоях.

      – Что?! – сонно вскинулся араб, буквально пару минут назад прилегший на упоительно чистые простыни.

      – Мне нужна твоя помощь.

      – Вахид, ты с ума сошел? – вяло спросил Али, поминая мое арабское имя, которым он сам же меня и наделил.

      – Ты мне поможешь? – жестко повторил я.

      К чести араба, сомнений у него не было, как и вопросов.

      – Когда и где?

      – Сейчас и в Лугусе.

      – Пойдем на акаяси?

      – Да, – обрадовался я сообразительности друга.

      – Элбану скажешь?

      – Письмо оставлю.

      – Тогда я выскажусь за него. Вахид, это безумие. Ведь мы наверняка полезем в драчку.

      – Полезем, – ответил я и невольно улыбнулся, чувствую упоительную легкость от принятого решения.

      – Ну