Уха из петуха. Алёна Нефёдова

молча следовала за ним, светя ему под ноги, хотя чего уж там теперь. В районе левой ягодицы Сергей ощущал странный холодок и не без оснований подозревал, что чертовы кусты отомстили ему за вторжение порчей нательного текстиля, но начинать судорожно щупать и проверять, не мелькает ли его бледная задница перед взором его почти конвоирши, он стремался. Да и, честно говоря, задница, может, и бледная, но вполне так ничего, в хорошей форме, ему неоднократно об этом говорили. Например, его личная тренерша в фитнес-зале. Понятно, что это ее работа – убеждать его, что деньги он там спускает совсем не зря, но… Вот и какого хрена он сейчас-то об этом думает?

      – Вам соседи, что ли, на шум пожаловались? – решил он переключить свои мысли.

      – Ну вообще-то, это я ваша соседка. – Он и не знал, как на это реагировать. – Услышала странные крики и вышла проверить.

      – Ага, значит этого мерзавца, изводившего меня, вы слышали? – почти обрадовался мужчина.

      – Простите? – У нее еще хватает наглости звучать искренне удивленной! Она что, заодно с этими… Оборотниха!

      – Что простите! – вскипел Сергей. – Хотите сказать, что не слышали этих диких воплей? – набрав побольше воздуха, он вдохновенно воспроизвел, как мог: – КУ-У-УПИ-И-И МУШМУЛЛУ-У-У!

      Даже в отблесках фонаря он разглядел, как изумленно моргнула несколько раз Лилия Андреевна.

      – Ах, вы об этом! – облегченно вздохнула она. – Это вас Питбуль так вывел из себя?

      – Какой к чертям Питбуль! – почти топнул ногой преисполненный праведным гневом потерпевший, но зашипел от боли.

      – Это петух. Одичавший. Сбежал от кого-то и так и прижился тут. Уже года два как.

      Никольский тупо лупал глазами, пытаясь уложить в голове информацию.

      – Какой такой петух?

      – Карликовый. Породы не помню. Хитро как-то зовется, – охотно пояснила молодая соседка.

      – Вы сейчас издеваетесь, конечно, надо мной, – констатировал Сергей. – Это за то, что повел себя как скотина вначале?

      – Сергей Михайлович, и в мыслях не было. Питбуль – и правда петух, и живет он тут.

      – Так как же вы умудряетесь тогда спать по ночам, если это так?

      – Не знаю, – пожала плечами участковая инспектор. – Я его, собственно, и не слышу. Привыкла.

      – То есть, как он голосит, вы не слышите, а мои крики сразу услышали? – ехидно поинтересовался Сергей.

      – Говорю же, в деревне мы к такому привыкшие, а ваша… м-м-м… активная деятельность привлекла мое внимание.

      Это что, такой вот избирательный слух в действии? С другой стороны, умудрялся же он как-то спать в городской квартире, даже по выходным, когда соседи затевали шумные вечеринки.

      Доковыляв до ступенек, неудавшийся победитель ночных юмористов вцепился в перила и не сумел сдержать болезненного шипения. Лилия Андреевна обогнала его и, войдя первой в дом, включила свет. Прекрасно, теперь если чего и не рассмотрела из его плачевного вида, то наверстает.

      – У вас пинцет есть?

      – Что?

      – Пинцет,