Француженки не терпят конкурентов. Лора Флоранд

хорошо? – сухо поинтересовалась Магали, испытывая внутреннее облегчение.

      Если бы Женевьева и Эша прекрасно пообщались с Филиппом Лионне, то это было бы ужасно досадно.

      – Для начала – нам пришлось силой прорываться в его царство. – Женевьева выглядела так угрожающе, как только может выглядеть авторитетная в шоколадном мире особа изрядного роста. – Там выстроилась очередь, и он, видимо, полагал, что мы тоже должны простаивать в ней.

      Сильван Маркиз усмехнулся.

      – Какая бестактность с его стороны…

      Женевьева театрально взмахнула рукой.

      – Я не сказала, что в этом виноват он, но он, безусловно, несет ответственность за лучшее воспитание своих лакеев.

      Эша пригладила складочки своей туники, словно они немного помялись.

      – Туда устремился весь наш остров.

      Магали внутренне сжалась.

      – Даже Клер-Люси? И Тьерри? – Она потрясенно застыла.

      Не Тьерри ли приветствовал ее букетом роз, когда она отправилась на битву с Лионне? Значит, им изменили все соседи, еще недавно сиживавшие за их столиками и обещавшие свою поддержку?

      Эша молча склонила голову.

      – Однако мы все-таки прорвались в его кухни, – величественно продолжила Женевьева, – без всякого – нужно ли пояснять? – стояния в очередях. Увидев нас там, должна сказать, он был весьма заинтригован. Однако… – Она умолкла.

      Ее губы сжались в дрожащую твердыню, подобную вулкану, за мгновение до того, как из его жерла выплеснется огненная лава.

      – В общем, он не оценил наши подарки, – пояснила Эша с таким спокойствием, словно он имел на это полное право и ее это абсолютно не волновало.

      Тонкие пальцы пробежали по всей длине ее черной косы, заодно приглаживая все, что попадалось на пути.

      Магали сжала кулак в праведном гневе.

      – Твой чай? – заставила она себя спросить сначала, из вежливости, словно именно чай был для нее важнее всего.

      – Он отставил его в дальний конец стола, мило поблагодарил нас за то, что мы вспомнили о нем, и обещал на днях занести обратно чайник.

      Эша слегка развела руками, словно говоря: «Это уже его головная боль». Пристальный взгляд ее спокойных темных глаз устремился на Магали.

      – Если тебе преподнесли подарок, то ты волен отказаться от него.

      Магали постаралась придать побольше блеска своим глазам, как будто выпила чай, сделанный для нее Эшей, а не выплеснула его в Сену. Но удачные озарения сегодня явно не сопуствовали Магали, поскольку тому чаю предназначалось погрузить ее в сновидения.

      – А как с моим шоколадом? – с трудом вымолвила она.

      Тем самым напитком, что она приготовила собственными руками, от всего сердца насыщая его желанием видеть перед собой на коленях умоляющего Лионне.

      – Отказался, не раздумывая, – твердо сообщила Женевьева, подняв повыше праздничный кувшин. – И попросил нас отнести его обратно тебе.

      Магали ахнула так, словно этот шоколадный кувшин наполнили ледяной водой, которую