Удар Орла. Энтони Горовиц

больше ничего там не осталось. Налетел новый порыв ветра, и бумажка рассыпалась прямо в его руках.

      Алекс понял, что́ же увидел. Должно быть, это страница из статьи, над которой работал Эдвард Плэжер с тех пор, как приехал сюда. Что-то связанное с мегазвездой Дамьеном Крэем…

      – Excusez-moi, jeune homme…[1]

      Он поднял голову и увидел, что полицейский вернулся с кем-то из офицеров. Тот был на несколько лет постарше, с хмурой ухмылкой и тонкими усиками. Алекс сразу упал духом. Он отлично знал подобный типаж. Елейный и самодовольный, в тщательно выстиранной и выглаженной форме, полисмен сразу дал понять, что не верит ни единому слову.

      – Ты хочешь что-то нам сообщить? – спросил он. По-английски этот полицейский говорил лучше своего коллеги.

      Алекс ещё раз повторил то, что сказал раньше.

      – Откуда ты знаешь об этом человеке на яхте?

      – Он убил моего дядю.

      – Кем был твой дядя?

      – Шпионом. Работал на МИ-6. – Алекс сделал глубокий вдох. – Мне кажется, что истинной целью этой бомбы был я. Он пытался убить меня…

      Два полицейских о чём-то пошептались, затем повернулись к Алексу. Мальчик сразу понял, что будет дальше. Старший офицер не то сочувствующе, не то с тревогой взглянул на Алекса. Но была в этом взгляде ещё и снисходительность: «Я прав. Ты не прав. И ничто не убедит меня в обратном». Словно плохой учитель из плохой школы, он поставил ему двойку за правильный ответ.

      – Ты перенёс ужасный шок, – сказал полицейский. – Взрыв… мы уже знаем, что он произошёл из-за утечки газа.

      – Нет… – Алекс покачал головой.

      Полицейский поднял руку:

      – Зачем наёмному убийце убивать семью, которая приехала на отдых? Но я всё понимаю. Ты очень расстроен, возможно, даже шокирован. Ты не до конца осознаёшь свои слова.

      – Пожалуйста…

      – Мы уже вызвали сюда представителя консульства, и он скоро прибудет. А до этого времени, пожалуйста, не вмешивайся.

      Алекс опустил голову.

      – Не возражаете, если я пойду пройдусь? – спросил он низким, глухим голосом.

      – Пройдёшься?

      – Да, просто погуляю пять минут. Хочу побыть один.

      – Конечно, не возражаем. Не уходи далеко. Хочешь, кто-нибудь пойдёт с тобой?

      – Нет. Со мной всё будет нормально.

      Он отвернулся и ушёл, стараясь не смотреть в глаза полицейским. Те, без сомнения, решили, что ему очень стыдно. Ну и пусть. Алекс не хотел, чтобы они увидели его ярость, чёрный гнев, который струился по венам, словно полярная река. Они не поверили ему! Обращались с ним как с тупым ребёнком!

      С каждым шагом перед глазами всё яснее вставали образы. Изумлённые глаза Сабины, которая увидела разрушенный дом. Эдвард Плэжер, которого увезли в какой-то городской госпиталь. Ясен Григорович на палубе яхты, уплывающей в закат, – всё прошло отлично, ещё одно задание выполнено. И во всём виноват он, Алекс! Вот что хуже всего. Это непростительно. И он не собирается просто сидеть и терпеть. Алекс позволил ярости полностью захватить его. Пора взять ситуацию в свои руки.

      Добравшись

1

Простите, молодой человек… (Фр.)