Улан. Танец на лезвии клинка. Василий Панфилов

полка, потому и начал проводить свои тренировки именно у штаба, чтобы посетители не искали его.

      Поручик – молодой ещё мужчина, которому только-только исполнилось двадцать пять лет, был закалённым ветераном, отслужившим уже почти десяток лет и успевшим побывать в "горячих точках". Немногословный, жутко брутальный, за несколько недель занятий он произнёс едва ли несколько фраз. Поэтому, когда он проронил:

      – Чистая техника – не хуже, чем у меня, – то осчастливил парня.

      Вообще-то говоря, Игорь не проиграл ему ни одного поединка, но сам-себе честно признавался, что изначально выигрывал скорее за счёт скорости, силы и выносливости, чем за счёт тактики и техники. И нет, спортивно-дуэльные методы не слишком годились – крестовый бой предназначен для тяжёлой сабли и движения здесь, от движений спортивного фехтования отличаются сильно. Так что по сути, спортсмену пришлось учить нечто новое, потому и так обрадовался.

      С того дня поручик стал разговаривать с ним и вообще – выделять. В эскадроне только он да капрал Репин были дворянами, теперь же и попаданца признали за своего. Вскоре после этого он стал своим и для остальных дворян полка, а затем – и соседних, "дружественных" полков. Между прочим – достижение, потому как дворянской грамоты у него не было – по вполне понятным причинам.

      Завязав с заработками кулачного бойца, он долго думал – как бы заработать? Откровенно говоря, думалось хреново. То есть идей для прогрессорства – уйма, но все эти идеи требовали денег на своё воплощение, не обещая отдачи – в принципе. Для примера – он помнил, как можно сделать настоящий грифельный карандаш современного ему образца.

      И что? Всё равно требовался материал для опытов (а графит почему-то стоил сейчас очень дорого), какое-то оборудование – и денег на всё это. А самое главное – смысл в затее появлялся только в том случае, если наладить достаточно крупное и желательно секретное производство. Зачатки патентного права только-только начали появляться в Европе и любой ловкач смог бы заняться производством карандашей, узнав секрет.

      Во всём так! Нужны солидные деньги на воплощение идей – притом, что денег требовалось тысячи, а отдача не гарантировалась. Слава изобретателя? На фиг, дайте деньгами!

      Решение пришло в один из дней, когда он задумчиво рисовал пером на бумаге во время очередного урока писаря.

      – Ты меня слушаешь-то? – спросил недовольно Тимофей.

      – Да слушаю, – и пересказал его речь.

      – Да всё равно, не дело бумагу впустую марать – чай, она денег стоит.

      С этими словами писарь подошёл поближе и…

      – С нами крестная сила! – внезапно воскликнул он, перекрестившись, – это что – ты нарисовал?

      – Ну да, – попаданцу стало немного неловко – вдруг какой религиозный запрет?

      Тимофей взял листок с собственным портретом, нарисованным пусть в весьма небрежной манере – скупыми линиями, но достаточно умело. Взгляд его затуманился…

      – Ишь… А настоящий патрет