Пепел бессмертника. Наталья Калинина

девушка, хоть Ярослав ни о чем ее не спрашивал. Возможно, пошла на опережение. – Чехословацкий влчак. Или чехословацкая овчарка.

      – Я понимаю, что это собака. Вряд ли вас пустили бы с волком в ресторан.

      Она снова улыбнулась – уже не смущенно, а весело. Улыбка у нее была приятной и располагающей. Только вот заводить знакомства Ярославу не хотелось. Поэтому он выпрямился и незаметно вытер ладони о джинсы. Девушка тоже встала с корточек, ее волчара мигом подобрался, но просто перевернулся на живот и поднял в боевой готовности уши-антенны. Девушка чуть потопталась, будто ожидая чего-то, а затем махнула рукой в сторону туристического центра:

      – Нам – туда.

      Ярослав успел заметить на ее предплечье вытатуированного волка. Похоже, у этой девицы особая страсть к этим зверям. Невольно он представил волка рядом с Соней: вот чего той не хватало для полного образа… Но вслух вежливо произнес:

      – Эффектная у вас собака.

      И прежде чем девица, глаза которой довольно вспыхнули, попыталась продолжить разговор, попрощался и направился в противоположную от центра сторону.

      В лес ему не хотелось, а хотелось в домик – в укрытие, тишину и прохладу, тем более что боль уже выкручивала правую ногу, поднимаясь от лодыжки к колену. Мучительное напоминание о его проклятой судьбе! Но к туристическому центру уже направилась девица со своим волчарой, а Ярославу было не до разговоров.

      Лес встретил тишиной и обманчивой благостностью. Где-то чирикнула беспечная пичужка и тут же смолкла. Под наваждением воспоминаний показалось, что пташка пыталась о чем-то его предупредить. Лес, хоть и находился недалеко от жилого сектора, поражал чистотой и первозданностью: ни фантика, ни скомканной пивной банки, даже тропа, по которой Ярослав шел, была узкой и местами заросшей травой. Местные сюда не ходят даже за грибами, не говоря уж о шашлычных пикниках? Но у одной из торговок на центральной площади стояли корзины с земляникой, а на расстеленной белой тряпице были разложены связки сушеных грибов. Значит, в лес все же ходят. Но, возможно, не в этот.

      В противовес здравому смыслу, но ведомый наваждением, Ярослав углублялся в чащу все дальше, до тех пор, пока тропа не растворилась в траве. Тогда он остановился и огляделся. Может, именно на этом месте и стояла ведьминская избушка, ведь лес со временем подступал к деревне, отвоевывая место у болот. Или это просто воображение затеяло опасную игру: вдобавок стало казаться, что из чащи кто-то следит за ним, а глубокую тишину нарушают едва различимые стоны. Может, будь он волком, у него бы уже ощетинился настороженно загривок. А так просто вдоль позвонков прошелся волной холодок. Надо уходить. Но отчего-то Ярослав продолжал стоять на месте, словно врос кроссовками в мягкую лесную подстилку. Сколько дорог он прошел, петляя по чужим землям, отмечаясь в судьбах и меняя жизни, будто змея – кожу, но из любого долгого или короткого пути пытался вернуться к началу, хоть с каждым разом это становилось все сложнее. Он то опаздывал, то приходил напрасно, то,