Листы каменной книги. Наталья Александрова

голову в салон, чтобы разглядеть надпись получше, Надежда Николаевна посчитала нецелесообразным. Не то чтобы она чего-то опасалась, просто так, на всякий случай.

      Железная дверь открылась, и на пороге появился рослый парень в белой рубашке и темных брюках.

      – Антон Сергеевич? Здрасте! – сказал он, растянув губы в улыбке. – Давно не виделись!

      Надежда бросила на парня незаметный взгляд и мигом разглядела какую-то неправильность в его одежде. Вот он едва заметно повернул крепкую шею, как будто ему что-то давит. А что может давить-то? Последняя пуговица вообще не застегнута. Все ясно: привык носить галстук, по привычке шеей крутит. И рубашки такие явно под костюм надевают, уж в этом-то Надежда разбиралась. Ее муж на работу только в костюме ходил, привык еще с прежних времен. И рубашек этих у него было великое множество. Только на одну неделю полагалось восемь штук – чистых и отглаженных: по одной рубашке на каждый день недели и еще одна запасная, для непредвиденных обстоятельств. Надежда хоть и не любила гладить, но за этим следила строго.

      У этого парня рубашка выглядела, конечно, свежей, но одет он был не по форме. А все потому, что на самом деле работал охранником, но зачем-то представился едва ли не приятелем Антона. И что бы это значило?

      – Здравствуй, Юра! – сказал Антон. – Вот, заскочили к вам на огонек. Не прогоните?

      – Как можно, проходите!

      Надежда подхватила пуделя и вошла внутрь, ненароком пропустив Антона вперед. Ей хотелось осмотреться, поскольку какие-то вещи ее заинтересовали.

      За дверью был самый обычный коридор – чистый, но простой, на стенах ничего не висело: ни гравюр, ни картин, и освещение самое скромное. Однако Надежда успела заметить небольшую полуоткрытую дверь, а за ней – крошечное полутемное помещение, где поместились только стул и стол. На столе стоял светящийся монитор, а на стул был брошен пиджак. Черный, от костюма.

      Надежда Николаевна удовлетворенно хмыкнула: стало быть, ее предположение было правильным. Еще она заметила бейдж, который валялся на столе, и даже разглядела на нем имя – Иван. Фамилии видно не было, но имя уж точно не Юра.

      Тут Антон оглянулся, и Надежда очень вовремя сделала вид, что поправляет Цезарю ошейник.

      Коридор закончился, они поднялись на несколько ступенек и оказались в небольшом помещении, где их встречал лысый толстяк с темными глазами.

      – Антон! – заулыбался он радостно и раскинул руки для объятий. – Как я рад!

      Мужчины обнялись, причем сделали это весьма сдержанно, затем лысый повернулся к Надежде.

      – Рафаил! – представился он и протянул руку, которую Цезарь тут же попытался цапнуть, но не успел, потому что лысый руку мгновенно отдернул и, щелкнув песика по носу, сказал: – Нельзя кусать руку, которая дает!

      – Так тебе и надо, – прошептала Надежда, пока мужчины говорили о своем, – нашел время хулиганить.

      Цезарь промолчал.

      – Мы ненадолго, – сказал Антон.

      – Понял! – оживился Рафаил и шагнул куда-то в сторону.

      В