Куплю счастье. Дорого. Юлия Резник

на какой срок затянется ее отпуск. Сколько времени ей потребуется, чтобы вернуть себе равновесие и понять, что не так с её жизнью? А ведь определенно с ней что-то было не так. Она была абсолютно и совершенно несчастна.

      Воспользовавшись Аришиным гелем для душа с ароматом жвачки «Бабл гам», Этери вытерлась и, за неимением альтернативы, вновь натянула на голое тело выданную ей Марком футболку. Мужик он был высокий, и та прикрывала все стратегически важные места, спускаясь до середины бедер. Не то чтобы Этери была полностью довольна своим внешним видом, но… Какой у неё был выбор? Прокопчённый костюм смерти? Ну, да…

      В дверь постучались и тут же вошли.

      – Что-то случилось?

      – Угу… – шмыгнула носом Ариша, – папа увидел мой макияж и сказал умыться…

      На длиннющих ресницах малышки повисли хрустальные капли слез. Голубые глаза превратились в соленые озера скорби. Горло Этери сжалось. А этот… вот что он вообще за человек? Далась ему эта косметика! Какой нормальный мужик… отец мог бы выдержать этот взгляд и не смягчиться, каких бы он не был правил?

      – Ну… Я тогда не буду тебе мешать.

      – Отец в кухне, – шмыгнула носом Ариша, – это налево по коридору.

      Кухня отыскалась быстро. Этери даже не успела остыть.

      – Доброе утро, – не слишком любезно поздоровалась она и опустилась на высокий барный стул – подальше от стоящего тут же Марка. Орудуя ножом, он яростно пилил хлеб. Ломти выходили огромными и не слишком ровными. Этери сделала себе пометку не забыть упомянуть о нарезке, когда их разговор вернется к вопросам женского превосходства.

      – Ариша очень расстроилась из-за того, что ты заставил ее смыть макияж.

      Марк обернулся на звук ее голоса. Мазнул вверх по ее голым ногам взглядом, отвел его и с еще большим усердием вернулся к своему делу.

      – Это тебя не касается. Лучше скажи, что ты планируешь делать дальше? Оставаться у меня ты не можешь и…

      – Почему? Я тебе совершенно не помешаю. А может, даже и помогу!

      Этери понимала, что это глупость, но почему-то совершенно не хотела покидать этот дом. Ей понравилось просыпаться под звуки просыпающейся природы.

      – Это чем же?

      Марк метнулся к сковороде, на которой уже горело масло, сделал огонь тише и вбил два яйца.

      – Ну, не знаю… Я могу помогать тебе по дому. Ты же совершенно зашиваешься! Ну, и сайтом заняться – само собой. Но к этому я могу приступить, только когда пришлют мой компьютер.

      Этери почесала пальцами одной ноги другую и вдруг застыла, поймав на себе потемневший взгляд Марка.

      – Что такое? Что-то не так?

      – Почему ты не оденешься во что-то приличное?

      – А что, ты где-то видел у меня чемодан? Я бы с радостью. Но это, – Этери провела линию от подбородка до живота, – намного приличнее костюма смерти.

      – Да ну?

      – Угу. Знал бы ты, для чего он предназначался…

      – Этот вопрос терзал меня всю дорогу, – Марк стряхнул подгоревшую болтунью на тарелку и поставил на стойку. Пожав плечами, Этери пододвинула ту к себе, взяла приборы,