Великая огнестрельная революция. Виталий Пенской

необходимые ресурсы для завершения военной революции.

      § 3. Реформы Морица Оранского и Густава Адольфа. Рождение армии Нового времени

      Если бросить взгляд назад, то нетрудно заметить, что в последней четверти XVI в. в вопросах развития военного дела впереди всех оказалась страна, обогнавшая все остальные государства Европы в экономическом развитии точно так же, как это сделали итальянцы в начале XV в. П. Шоню в присущей французской исторической школе изящной манере отмечал, что с конца XV в. «…центр тяжести Европы неуловимо перемещался по оси север – юг, слегка отклоненной к западу…», и что xvi в. стал последним, когда в Европе господствовало Средиземноморье. «Традиционная история подчиняется той же хронологии, что и история глобальная, двинувшаяся от внутреннего моря к богатым планктоном холодным морям севера… Классическая Европы – это еще и холодная Европа, под суровым оком грозного бога пуритан и сокровенного бога янсенистов. Европа, покинувшая Средиземноморье…»¹⁴⁹. И Нидерланды включились в этот процесс постепенного перемещения экономического, политического и культурного центра Европы на север одними из первых, если не первыми. Оказавшиеся под властью Габсбургов в конце XV в., страны нынешнего Бенилюкса, и без того отличавшиеся высоким уровнем экономического развития, включенные в имперскую экономику, использовали представившийся им шанс.

      К середине XVI в. этот регион, не имевший ни колоний, ни богатых природных ресурсов, не отличавшийся многолюдством, стал едва ли не главным экономическим и финансовым центром Северной и Центральной Европы. О размерах экономического потенциала Нидерландов можно судить по таким цифрам: к концу своего правления Карл V извлекал из «Низинных земель» только в качестве прямых налогов 2 млн. гульденов (аналог дуката) в год, и еще столько же уходило на развитие военной инфраструктуры, тогда как собственно Испания приносила в имперскую казну всего лишь 0,6 млн. дукатов¹⁵⁰. И это при том, что в 1500 г. население Испании составляло около 8 млн. чел., а Нидерландов – 1,9 млн. чел.¹⁵¹. По оценкам герцога Альбы, направленного наместником в Нидерланды, в 1570 г. промышленно-ремесленный потенциал Нидерландов составлял 50 млн. гульденов, еще столько же вращалось в аграрном секторе. Объем внутренней торговли в это же время колебался между 17 и 28 млн. гульденов, не говоря уже о размерах импортно-экспортных операций – в середине XVI в. они составляли порядка 36–38 млн. гульденов¹⁵². Так что введение предложенного Альбой 10-%-ного налога с оборота (печально знаменитой алькабалы) должно было принести в испанскую казну не меньше 5 млн. гульденов ежегодно – больше, чем ввозилось в это время золота и серебра из Америки. И это при том, что, подчеркнем это еще раз, в Нидерландах не было ни золотых, ни серебряных рудников, и все эти успехи были достигнуты за счет исключительно развития банковского дела, торговли, промышленности и аграрного сектора, т. е. за счет использования преимущественно внутренних ресурсов. Очевидно,