Сколько стоит жизнь плохого мальчика? Книга вторая. Дмитрий Денисовский

Один из сотрудников, одетый в черную униформу и встретивший его, приветливо махнул рукой и доложил сразу, как только за Мишей закрылась дверь:

      – Здравия желаю, Михаил Альбертович! Клиент еще спит, как сурок. Пока признаков бодрствования не подавал. Но всё под контролем! Петрович наблюдает за ним.

      По выправке и стилю речи в охраннике угадывался бывший военный. А Петрович, про которого он упомянул, был раньше военным врачом, уволенным из армии за какие-то темные делишки с наркосодержащими лекарствами. Всё это Миша прекрасно знал и, услышав от сотрудника доклад, бросил на ходу:

      – Ну и ладно! Это хорошо, что Петрович следит за его здоровьем. Я буду в кабинете. Когда щенок очнется, приведите его в чувства и дайте мне знать.

      Миша поднялся по лестнице на второй этаж и прошел по коридору до дверей кабинета. По пути ему никто не встретился. Кругом стояла обманчивая тишина, как в больнице в неприемное время. Но Миша знал, что каждый его шаг просматривается многочисленными видеокамерами, установленными внутри здания.

      Он вошел в скромно обставленный кабинет. Стол, шкаф, пара потертых кожаных кресел и такой же выцветший длинный диван, приставленный к стене, отделанной бежевым пластиком.

      Жалюзи были опущены, и солнечный свет еле проникал в кабинет через единственное зарешеченное окно. Это вполне устраивало Мишу, и он, сняв твидовый пиджак и лакированные туфли, растянулся на диване. Собирался было обдумать нюансы предстоящего разговора с заложником, но дорожная усталость взяла свое. Миша-Рапира уснул неглубоким дневным сном, в котором не было никаких сновидений.

      Разбудил его Петрович, сухой и невысокий мужчина средних лет в очках, одетый в черные брюки от униформы и белую рубашку, застегнутую на все пуговицы под самое горло.

      – Михаил Альбертович, вы просили уведомить вас, когда пацан в себя придет. Он пополдничал крепким чаем с шоколадом и сейчас вполне готов к разговору.

      Голос у штатного лекаря был вкрадчивым и деловым, как у больничного главврача, сообщающего родственникам, что пациент пошел на поправку.

      Миша медленно приподнялся и сел на диване. Расправил руки и сладко потянулся. Взглянул на свои швейцарские часы и увидел, что уже четыре часа пополудни. Три часа, которые он проспал в кабинете, пришлись очень кстати, и Миша чувствовал себя полностью отдохнувшим.