Чаромунти. Путь к бессмертию. Лана Гребенюк

слушал, не перебивая, ему казалось, этой женщине необходимо это все рассказать. Мужу через месяц исполнялось сорок лет. Дата не совсем для праздника. Но, когда она сказала, что он мог бы не вернуться с этой поездки, у нее потекли слезы. О том, что надо сделать кольцо, Михаил понял сразу, как только женщина рассказала, что у мужа была печатка, но он ее потерял. Женщина обрадовалась, когда удалось определиться с выбором. Она долго благодарила Михаила и на предложение встретиться через день, чтобы одобрить эскиз, она сказала, что доверяет Михаилу полностью и придет, когда можно будет забирать кольцо.

      Решение о том, чем заняться после сокращения в институте, к Михаилу пришло сразу. Он уже делал ювелирные украшения на заказ, материалов у него было в достаточном количестве. При каждой экспедиции удавалось находить интересные образцы самоцветов, которые он собирал для своей коллекции. Елизавета Юрьевна, мама Михаила, часто ругала его за то, что он тащит камни в квартиру и уже заставил ими весь угол в комнате. Без специальной обработки камни действительно выглядели, как обычные булыжники. Она вообще любила его повоспитывать: в юности за беспорядок в комнате, спустя годы за камни и за то, что он до сих пор не женился. Когда Михаил уезжал в экспедицию, Елизавета Юрьевна протирала с камней пыль, вспоминая отца Михаила, тот тоже занимался этим делом. Он приезжал с экспедиций и привозил сыну камни. Какой мальчишка не любит слушать рассказы о приключениях и легенды о камнях? Вот и появилась эта страсть у Михаила. И вопросом, куда поступать после школы никто не мучился: было все ясно уже давно.

      Небольшую комнату для своей работы он снимал в соседнем здании. Приобрел специальное оборудование и решил брать больше заказов, так как недостатка в клиентах не было. Его работы с самоцветами привлекали мимо проходящих людей. Были предложения поучаствовать в выставках, но Михаил почему-то отказывался от них. Ему не нужна была слава и признание, он просто любил работать с камнем. Это было особое чувство, когда из невзрачного на вид образца, который обрабатывался специальными методами, выходил непохожий на другие узор. Каждый камень был уникальным. И подбирал Михаил для каждого клиента свой образец. Он, как бы, примерял их друг к другу. И если было точное попадание, камень в руке становился теплым и даже горячим. Все нравилось Михаилу, но временами его необъяснимым образом тянуло в тайгу.

      В институте, где он проработал десять лет, такие экспедиции были частыми. Именно в тайге Михаил чувствовал себя, как дома. Он умел и любил жить там месяцами, не страдая, а наоборот, радуясь отсутствию цивилизации, особенной тишине и ощущению свободы. В тайге не слышишь течение времени, оно замирает. Там становятся бессмысленными дела и вопросы, которые присущи для городской жизни. В тайге ты становишься просто, че-ло-ве-ком. Тайге не важно, сколько ты весишь, и сколько у тебя на счету денег, на какой ты ездишь машине, и какие на тебе часы. Она слышит тебя и чувствует, отвечая