Расскажи еще…. Итиль Анвар

не обращаю внимание на такое. Стоило детям перейти в старшие классы, и Хол стал только так разговаривать с ними. Крик, недовольства, грубость. «Я воспитываю, раз ты этого не делаешь», так он говорит, – Виктория тихо ответила сестре, возвращаясь за стол.

      – Хорошо, что у тебя нет девочек! – Мария улыбнулась.

      – Хорошо. А может он был бы помягче с дочками? Не знаю. – Виктория пожала плечами. – Кстати о дочках. А где твоя?

      Никто не видел как штора на втором этаже задёрнулась и темный силуэт скрылся во тьме комнаты второго этажа.

      Лара сбежала под шумок от матери, тайком прокравшись в спальню к старику. Прежде она выслушала подробную инструкцию по обращению со стариком от Виктории, братьев и немного от дядюшки. Но ее, все еще детский мозг не был готов к реальности в которой живет дедушка Голд. Интерес и любопытство привели ее в этот познай час сюда, а еще строгий и не понятный наказ матери попусту не тревожить деда. Лара приоткрыла дверь и вошла в комнату. Было видно, что старик не спит, он ворочился в кровати.

      – А где твоя сестра? Где Виктория? Неужели с этим несносным Холофом Прайсом снова сбежала. Ты ей передай, что грипп, этот чертов грипп продлиться не долго. Я встану и выпорю этого мальчишку! Грубый, назойливый, два слова из него не вытянешь! Еще не дай бог, в мужья нашей Виктории набивается. Набивается? – Голд строго глянул на девочку.

      – «Кого-то он мне напоминает», – сказала про себя Лара, думая о дядюшке Холофе и пожала плечами. – Не знаю.

      – А ты не смотри на сестру, она у нас взбалмошная. Ей вкрутили в уши всякую чушь эти учителя школьные, – продолжал, не останавливаясь дедушка. Он снова будто бы устал, но продолжал что-то бубнить. Лара закрыла глаза пытаясь понять о чем говорит старик, было похоже что он кому-то жаловался:

      «– Крохотный номер в этом придорожном отеле! Старые простыни, полупустой бар с теплым пивом и в автомате на улице нет льда! Мне все это надоело, Уилфред! Ты мне обещал, что я буду собирать стадионы фанатов!

      – Ну, Клинтон. Надо еще немного потерпеть. Еще чуть-чуть.

      – Сколько еще можно терпеть, Уилфред? Мы уже полтора года колесим по этой чертовой планете, и ничего! Мы потратили последние деньги на перелет, и вот уже полтора года не можем выбраться с этого богом забытого, мрачного, черт знает, куда летящего шара! Тут у половины жителей даже нет ушей, а у другой – нет вкуса!

      – Ну и что, зато ты необычно выглядишь. И песни у тебя хорошие. Правда, хорошие. Ты помнишь, какой фурор ты произвел в Бразилии? Помнишь?

      – Это были земляне, Уилфред! Земляне! А тут, оглянись! Тут даже нет нормального стадиона. Я выступаю в супермаркетах! Ты просто вслушайся в эти позорные слова – в супермаркетах!

      – Ну, знаешь… За то ты на свободе. И вообще, если бы ты не вел себя как последняя сволочь, мы бы сейчас все еще были на Земле.

      – То есть это я виноват, в том, что ты меня хотел продать в рабство этому шейху?

      – Там контракт то был, всего на годик! Всего