Хозяйка дома удовольствий в аду. Эльвира Осетина

от потери родителей, и трудностями сиротской жизни. Бабушка ведь не сразу меня забрала, мне пришлось целый год провести в приюте.

      Я осмотрелась по сторонам. Вокруг ярко светило солнце, трава была зеленая-зеленая. А деревья очень большие.

      Луг совершенно не изменился, хотя я точно помнила, что это место потом кто-то купил, и вырубил на дрова всю рощу. А сам луг исчез, превратившись в чье-то поле.

      Но думать об этом было лениво и не интересно.

      По привычке я начала бегать и собирать одуванчики, а затем села, и решила сплести из них венок.

      На поляну пришел мальчик. Я не помнила его, возможно он был новенький?

      Он сначала осматривался по сторонам, будто был сильно удивлен, а затем начал осматривать сам себя, и даже рот приоткрыл.

      Я заметила, что ему было на вид лет пять, столько же, сколько и мне.

      – Привет! – я помахала ему рукой. – Тебя как звать? Ты новенький? Из поселка приехал? А родители кто?

      Мальчик подошел ко мне ближе, и сел рядом.

      – Я Лель, – ответил он, рассматривая меня с любопытством, – а тебя как звать?

      – Я Люся, – улыбнулась я мальчику.

      А затем, присмотревшись, заметила у него маленькие рожки, торчащие из черных взъерошенных волос, а еще хвостик черный, со стрелкой на конце.

      – Ух ты! Это костюм? – спросила я, и подскочив начала ходить во круг Леля, пытаясь поймать его хвост, чтобы рассмотреть поближе.

      – Нет, – покачал он головой, уворачиваясь от меня, – это всё моё.

      – Как интересно! А дай хвост потрогать?

      – Ну на, трогай, – усмехнулся мальчик. – Только осторожно, он очень острый.

      Его хвост скользнул ко мне в руку, я потрогала кончик, и тут же одёрнула руку, вскрикнув от боли.

      А палец засунула в рот.

      – Больно? – с тревогой во взгляде спросил мальчик, – дай посмотрю?

      – Да нет! – я махнула рукой, вытащив палец изо рта, и заметила меленькую рамку, а кровь уже не шла. – Меня мама кровь водила сдавать к врачу, там больнее было.

      – Ты плакала, наверное? – с сочувствием посмотрел на меня Лель.

      – Неа, – я гордо покачала головой. – Я очень смелая, и по таким пустякам никогда не плачу.

      – Страшнее всего в деревне прослыть плаксой, – решила я рассказать мальчику. – Помню у нас Валька часто ныла, вот с ней из ребятишек из-за этого никто не хотел играть. И брать её с собой на речку тоже все старшие ребята отказывались. Потому что Валька была плаксой. Так что ты тоже не плачь, а то с тобой никто играть не будет.

      – Хорошо, – почему-то развеселился Лель. – Спасибо за совет. А почему ты меня сюда привела?

      Я с удивлением посмотрела на мальчика.

      – Разве я привела? Ты сам пришел.

      – Нет, – покачал он головой. – Я бы не смог сюда прийти, если бы ты меня не пригласила.

      – Не знаю, – я пожала плечами, и надела на голову Лелю венок из цветов.

      – Спасибо, – улыбнулся мальчик, и чуть-чуть поправил венок. – Это что такое?

      – А это я тебе руку и сердце предлагаю, – захихикала я. – Сейчас еще кольцо сплету,