Ледник Плакальщиц. Майя Георгиевна Полумиско

Стрелки на них желтые. Указывают: «Лаборатория 1», «Лаборатория 2», «Столовая», «Женский дормиторий», «Мужской дормиторий». Чуть дальше окно. В интернате на окнах экономили: в коридорах точно не было, поэтому всегда царила серая мгла и электрический мертвый свет.

      – Ага, – Янош достает сигарету и прихватывает ее губами, а потом протягивает мне пачку. Никогда раньше не курила, но тут храбрюсь, хватаю. Он щелкает было зажигалкой, морщится в сторону круглого красного знака: «Курение запрещено», вздыхает. – Охотно гляну.

      Аленка идет с нами. Мне порой кажется, что она того гляди заговорит, у нее вопросов еще больше, чем у меня.

      По пути Янош спрашивает:

      – Как тебе наша дыра? Я здесь уже несколько недель или месяцев. Городишко дрянь, смотреть не на что. Нашел пару магазинов с паршивыми сигаретами, а остальное —сплошные общинники. Крестьяне, —он уточняет так, будто я жила в дикой тундре, причем исключительно в обществе оленей. Я фыркаю.

      – Я знаю, кто такие общинники. Между прочим, они соль земли.

      – Ага, горькая. Слабительная.

      Янош хмыкает и прячет сигарету за ухо. У меня горят щеки.

      – Так нельзя…

      – Слушай, я знаю, что тебя держали в интернате. Забудь. Все позади. Это, – он обводит рукой коридоры, стрелки, двери цвета жженого сахара. – Территория Сферы Науки. Нам позволяют немного больше, если ты понимаешь, о чем я. Даже Великий Вождь и Сфера Управления понимает, что без нас никуда. Ты же слушала Кан Зихао? Лектора?

      Я киваю.

      – Ну так вот. Сила Народной Республики Индар – в науке, в знании. Ученый не может ничего принимать на веру. Эксперименты, доказательства, исследования. Хочешь я тебе тут все покажу?

      Янош в очередной раз ну очень широко улыбается. Я даже чуть отодвигаюсь. Чего это он такой милый?

      «Мои родители», – едва не говорю я. – «Исследовали слезы Инд. А на них написали донос. Их казнили, вот, что с ними сделали. Их убили. Сфера Управления отправила силовиков. Что ты на это скажешь, мальчик из столицы, Янош Тан?»

      Аленка чуть убегает вперед. Я смотрю под ноги, вижу ее черные туфли. Нам выдали новые туфли. Вместе со всей остальной одеждой.

      Удобные. Нигде не жмут, не натирают. Впору.

      Я молчу про донос, потому что призрак «Солнышка» встает мрачной серой тенью, от которой кричишь: пожалуйста, только не это. Я согласна на любые условия. Только не туда. Не обратно.

      – Женское общежитие, – читаю указатель, когда мы поднимаемся по довольно пологой лестнице. Вчера тоже шли похожим путем, но я запуталась. Это здание не больше интерната, вроде так мне показалось, но всяких комнат, лестниц, коридоров много. Спасибо указателям и лестницам.

      – В комнату не заходи.

      Аленка встает в дверях. Янош покорно дожидается снаружи. На сей раз я спрятала фигурку в шкафу: нашла доску, которая держится не очень плотно, и засунула туда. Приходится залезть целиком, чтобы найти выступ. Костяная статуэтка падает мне в ладонь.

      – Вот, – потом я протягиваю ее Яношу.

      Мне